Игорь Иванов - Внешняя политика России в эпоху глобализации [Статьи и выступления]

Прокладывая курс в океане мировой политики *

Вопрос : Уважаемый Игорь Сергеевич, как идёт реализация Концепции внешней политики России?
Ответ : Последовательная реализация Концепции внешней политики России, утверждённой Президентом В.В.Путиным, – главный приоритет в деятельности Министерства иностранных дел. Принципиально важно, что прошедшие после её принятия полтора года полностью подтвердили реалистичность и жизненность поставленных в этом документе задач.
Прежде всего, это касается обеспечения надёжной безопасности страны, сохранения и укрепления её суверенитета и территориальной целостности, а также прочных и авторитетных позиций в мире, содействия формированию стабильного, справедливого и демократического миропорядка, создания пояса добрососедства по периметру российских границ, строительства на основе принципов согласия и совпадения интересов системы партнёрских отношений с зарубежными странами и межгосударственными объединениями, всесторонней защиты прав и интересов российских граждан и соотечественников за рубежом и так далее.
Важной задачей внешней политики страны является создание благоприятных внешних условий для поступательного развития России, подъема её экономики, повышения уровня жизни населения, успешного проведения демократических преобразований.
В свете событий 11 сентября прошлого года особое значение приобретает необходимость усиления борьбы с международным терроризмом, что, как подчёркивается в Концепции, является для нас важнейшей внешнеполитической задачей.
Одним словом, Концепция была и остаётся своего рода компасом, позволяющим нам прокладывать верный курс в океане мировой политики.
Вопрос : Удовлетворены ли Вы нынешним положением России на международной арене?
Ответ : Думаю, министр иностранных дел любого государства не отказался бы получить дополнительные рычаги воздействия на международные процессы, которые позволят в максимально полной мере реализовать национальные интересы своей страны. Однако мы живём в реальном мире, в котором постоянно сопрягаются или сталкиваются позиции конкретных, как сейчас принято говорить, международных игроков. В этой мозаике наша важнейшая задача – правильно вычленить и отстоять интересы России.
Для этого за последние годы, на мой взгляд, сделано немало. Более того, можно без преувеличения утверждать, что дипломатический потенциал России в мире действительно востребован. Вряд ли сейчас назовёшь хотя бы одну международную проблему, в решении которой в той или иной степени Россия не принимает участия. Наша страна воспринимается большинством государств как стабилизирующий, конструктивный фактор в мировых и региональных делах. Главная причина тому – наша заинтересованность в поддержании равноправных, действительно добрых отношений с партнёрами на международной арене, что предполагает адекватный учет национальных интересов России. В своих действиях мы неизменно руководствуемся этим принципом. Такой курс России, как мне представляется, вызывает симпатию во многих странах. Важно иметь в виду и то, что абсолютное большинство государств, как и мы, привержены формированию прочной и справедливой системы международных отношений, основанной на строгом соблюдении членами мирового сообщества основополагающих принципов международного права, в первую очередь Устава ООН. Поэтому нас с другими членами международного сообщества сегодня сближают не какие-то идеологические установки, как это бывало в прошлом, а реальная заинтересованность в укреплении глобального мира, безопасности и стратегической стабильности.
Вопрос : Как Вы оцениваете имидж России в мировом общественном мнении?
Ответ : Образ любого государства на мировой арене во многом зависим от него самого. Позитивные изменения политической, социальной и экономической жизни государства, ответственная внешняя политика играют важнейшую роль в восприятии его окружающим миром. И Россия в этом плане не исключение. Поэтому успешные внутренние преобразования в нашей стране, динамичный устойчивый рост российской экономики, наша конструктивная роль в мировых делах способствовали более объективному подходу к нам со стороны международного сообщества.
Вместе с тем – и этот факт мы тоже не можем игнорировать – в мире ещё сохраняются силы, которые явно не устраивает то, что с каждым днем эпоха "холодной войны" всё дальше и дальше уходит в историю. Вскормленные на стереотипе "свой – чужой", они продолжают вести линию на искажение реального образа России в мире, используя весь арсенал информационных войн.
Убеждён, что это глубоко ошибочный подход, не отвечающий долгосрочным интересам ни одного ответственного государства в мире. Россия выступала и впредь будет решительно выступать против "двойных стандартов" в мировой политике, за объединение международных усилий в борьбе с реальными, а не мнимыми угрозами.
Вопрос : Как будет отмечаться в нынешнем году 200-летие Министерства иностранных дел?
Ответ : Юбилей, прежде всего, – хорошая возможность комплексно проанализировать пройденный российской внешней политикой путь, наметить перспективы на будущее. Поэтому вполне закономерно, что основное внимание будет уделено не столько юбилейным мероприятиям, сколько изучению и обобщению опыта российской дипломатии с позиции исторической преемственности и практических задач сегодняшнего дня. Именно на это будут нацелены предстоящие в нынешнем году научно-практические конференции в Москве и Санкт-Петербурге. Планируется выпуск мемуаров и научных трудов ветеранов дипслужбы и действующих дипломатов.
Среди других мероприятий хотел бы выделить выставки "200 лет Министерству иностранных дел" в Государственном историческом музее и "200 лет внешнеполитическому ведомству России" в Государственном Эрмитаже, а также публикацию трёхтомника "История МИД России (1802-2002 годы)".
Российским посольствам поручено организовать в странах пребывания научно-практические конференции и "круглые столы", посвящённые этой теме. Уверен, что празднование юбилея Министерства пройдёт достойно.

Выступление в Государственной Думе
в рамках "правительственного часа"
(13 марта 2002 года)

И.С.Иванов. Уважаемый г-н Председатель, уважаемые члены президиума, уважаемые депутаты! В связи с депутатским запросом я, прежде всего, хотел бы проинформировать вас о положении дел в российско-японских отношениях.
За последние годы нашими странами было много сделано для того, чтобы начать строительство солидных партнерских отношений. Мы убеждены, что это отвечает интересам и России, и Японии. Вместе с тем, как вы знаете, с Японией у нас нет границы, которая была бы зафиксирована в международном договорно-правовом порядке. Нет у нас с Токио и мирного договора.
Поэтому, естественно, что эти вопросы являются важными составляющими наших переговоров с Японией.
По понятным причинам эта тема является чрезвычайно чувствительной для общественного мнения страны. И каждый новый раунд переговоров, естественно, приковывает к себе повышенное внимание.
Как вы помните, депутатский запрос был сделан после моего визита в Японию в феврале с.г. Скажу сразу, что состоявшиеся в ходе этого визита в Японию переговоры по мирному договору не несли никаких новых элементов и фактически имели целью возобновить переговорный процесс с Японией после отставки предыдущего правительства Японии во главе с премьер-министром Мори.
Наша позиция, которая была зафиксирована в совместном российско-японском заявлении по итогам встречи Президента Путина с премьер-министром Мори в Иркутске, 25 марта 2001 года, не претерпела никаких изменений.
Некоторое время тому назад, в Комитете по международным делам проводились слушания по внешней политике. Как помнят здесь присутствующие, кто там находился во время этих слушаний, некоторые депутаты интересовались возможностью обмена островов на внешний долг, назывались какие-то другие формулы. Хочу официально заявить, что никакого торга о передаче тех или иных островов мы не ведем с японской стороной. Идет поиск решения вопроса о пограничном размежевании.
Проще говоря, переговоры идут о том, как могла бы быть зафиксирована граница между Россией и Японией в тексте мирного договора в случае его подписания. Все другие аспекты, которые обычно решаются мирным договором: репарация, обмен военнопленными, восстановление дипломатических и консульских отношений, были урегулированы нашими странами в Декларации 1956 года.
Переговоры между нашими странами по мирному договору, как вы знаете, продолжаются с разной степенью интенсивности уже на протяжении полувека. Был принят ряд совместных документов, предлагались разные варианты решения. Однако стороны по существу стоят на своих позициях о границе. Эти позиции: японцы видят ее севернее четырех Южно-Курильских островов, мы твердо настаиваем на нынешней линии границы.
Одним словом, скажу откровенно, реального продвижения к договоренностям пока нет.
Но это не означает, что мы должны отказываться от переговоров. Не надо путать поиск решения с самим решением, которое, возможно будет когда-либо найдено в результате переговоров.
В соответствии с законом, если такая договоренность будет достигнута, то, естественно, она потребует ратификации законодательными органами наших стран. Одним словом, этот вопрос не может быть решен в обход Федерального Собрания или общественного мнения страны. Поэтому мы и дальше будем регулярно информировать о ходе переговоров.
Считаю также важным добавить, что плодотворный диалог с Японией, в том числе по столь сложной проблеме, как подписание мирного договора, может вестись только в обстановке развития связей по всем направлениям, включая торгово-экономическое сотрудничество, взаимодействие на международной арене. Мы постоянно указываем на это нашим японским партнерам и встречаем понимание.
Вместе с тем, нельзя не признавать, что так называемая проблема пограничного размежевания остается и будет, по всей видимости, долгое время оставаться реально существующим ограничителем в развитии полноценного сотрудничества между нашими странами.
Вот, собственно, ответ на вопрос, который был поставлен в депутатском запросе.
Я ознакомился с распространенными сегодня двумя письмами депутатов. Они еще раз показывают, что вокруг переговоров появляется немало различных домыслов. Еще раз хочу подчеркнуть. Никакого нового элемента в ходе состоявшихся переговоров нет. Никаких секретных переговоров параллельно этим переговорам мы не ведем.
Последний раз, повторяю, позиция была публично зафиксирована во время встречи Президента России В.В.Путина с премьер-министром Японии Ё.Мори в Иркутске в прошлом году. Так что обеспокоенности, которые высказывались депутатами, мы понимаем с точки зрения чувствительности темы, но они не имеют под собой никаких оснований.
Я внимательно ознакомился со стенограммой выступлений депутатов, когда этот вопрос выносился на голосование для того, чтобы пригласить меня на "правительственный час". Там затрагивались некоторые другие темы. Поэтому в пределах отведенного мне регламента я хотел бы на них также остановиться.
В частности, два вопроса: о нашей базе в Камрани и о центре в Лурдесе на Кубе.
Соглашение по Камрани было подписано в 1978 году. И срок действия этого соглашения истекал в 2004 году. Вы хорошо знаете, что в 90-е годы наш Военно-Морской Флот прекратил выходы в Индийский океан. И таким образом, главная функция, ради чего эта база создавалась, фактически отпала. Одновременно вьетнамская сторона поставила вопрос, начиная с 90-го года осуществлять финансовые компенсации за использование этой базы. Такая позиция была изложена официально вьетнамским руководством в ходе моего визита во Вьетнам в феврале 2000 года. По возвращении, я обратился к Президенту с предложением направить во Вьетнам нашу делегацию экспертов по линии Совета Безопасности для того, чтобы определить в какой степени эта база отвечает нашим потребностям. Делегация, в которую входили представители различных ведомств, выезжала и по возвращении представила доклад, что сейчас эта база не отвечает нашим интересам, так как не выполняет, не может выполнять те функции, ради которых она собственно создавалась.
Поэтому было принято решение на основании этого доклада о том, чтобы свернуть эту базу. Мы провели соответствующие переговоры с вьетнамской стороной. Пришли к взаимной договоренности. И сейчас решаются технические вопросы.
Что касается разговоров об американском появлении на базе Камрань. По этому поводу вьетнамское руководство неоднократно делало заявления о том, что военного использования базы в Камрани больше не будет. По нашему настоянию, последний раз Министерство иностранных дел Вьетнама сделало такое заявление 10 февраля нынешнего года.
Мы предложили вьетнамцам изучить разные проекты совместного использования в мирных целях этой базы. Будем ждать ответа вьетнамской стороны. Вот все по базе в Камрани. Это – вопрос двусторонних отношений, в основе которого больше технические причины.
Теперь, что касается нашей станции слежения в Лурдесе. Этот центр был создан в 1964 году. По мнению наших военных, сегодня, с технической точки зрения, этот центр уже не отвечает требованиям времени. Поэтому у нас было два выбора: или вкладывать значительные средства для того, чтобы модернизировать этот центр, или использовать эти средства для создания новых технических возможностей для решения тех же задач, которые решал центр. Выбор военными был сделан в пользу второго варианта. Об этом было доложено Президенту и было принято решение свернуть работу этой станции. Были проведены соответствующие переговоры с кубинскими партнерами, в ходе которых достигнута договоренность о том, что с 1 января нынешнего года станция прекращает свою работу. Сейчас согласовываются технические вопросы с закрытием.
Это также вопрос двустороннего характера и обсуждался только с кубинцами. Никаких других посторонних аспектов или факторов, влияющих на принятие решения, как по первому вопросу, так и по второму – не было.
В ходе дискуссии поднималось несколько других вопросов. Если у депутатов будет желание выслушать нашу позицию – я готов доложить. Это вопросы о нашей позиции по Ираку, о военном присутствии Соединенных Штатов и некоторых западных стран в Центральной Азии. Еще раз говорю, я готов ответить на эти и другие вопросы
В завершение хотел бы обратиться с просьбой к Государственной Думе. Мне представляется, что динамика международных событий требует того, чтобы такие встречи проходили чаще.
Я признателен Комитету по международным делам, Комитету по делам СНГ, другим комитетам за очень тесное и активное взаимодействие с Министерством иностранных дел. Вместе с тем, наверное, было бы целесообразно, чтобы такие встречи носили регулярный характер. Поэтому, если депутаты сочтут возможным, то я был бы готов 1 раз в месяц или 1 раз в два месяца регулярно в рамках "правительственного часа" выступать и отвечать на те вопросы, которые могут беспокоить депутатов.