Михаил Попов - От закона стоимости к закону потребительной стоимости

Начиная с 20-х годов и вплоть до разрушения СССР в экономической литературе не прекращалась дискуссия о роли закона стоимости как регулятора товарно-денежных отношений. А начиналось все с проблемы соотношения «объективного» и «субъективного» в социалистической экономике. Для многих советских экономистов закон стоимости оставался стихийным регулятором рыночных отношений. Данная проблема, с одной стороны, была связана с так называемой объективностью экономических законов социализма, с другой — с проблемой осознанного их использования посредством прежде всего планирования социалистической экономики. Определенная ясность в вопросе об объективном характере экономических законов становящегося социализма, включая и закон стоимости, появилась после дискуссий, по докладу И.И. Скворцова-Степанова «Что такое политическая экономия» в 1925 г., докладу представителя троцкисткой оппозиции Е. Преображенского «Закон ценности в Советском хозяйстве» в 1926 г., а также организованной ЦК КПСС в ноябре 1951 года дискуссии по новому макету «Учебника политической экономии». В результате вышеназванных дискуссий многие советские экономисты пришли к выводу, что и при социализме действие экономических законов носит объективный характер, что не противоречит субъективному фактору — их целенаправленному использованию посредством централизованного управления и планирования социалистической экономики.

Дискуссии по планированию социалистического производства, так же, как и об использовании товарно-денежных (рыночных) отношений, начались сразу же после свершения Октябрьской революции. Этому способствовали национализация Советской властью частной собственности на средства производства, а также введение Рабочего контроля. Отрицая сам факт национализации и введения рабочего контроля, буржуазные экономисты (А. Долгов, С. Прокопович, В. Гриневецкий, Л. Кафенгауз) категорически отрицали планирование как социально-экономическое явление, считая, что советская экономика должна развиваться в рамках стихийного частно-капиталистичекого хозяйства.

В отличие от буржуазных экономистов представители партии большевиков во главе с В.И. Лениным сразу же признали необходимость планирования национализированной экономики, о чем говорит экономическая программа состоявшегося в мае 1918 года I съезда СНХ (Советов народного хозяйства).

Вопреки буржуазным экономистам идею планирования Советской экономики твердо поддержали такие экономисты как С. Гусев, И. Скворцов-Степанов, В. Милютин. Большое значение в этом плане имела работа С. Гусева «Очередные вопросы хозяйственного строительства». Именно эта работа и была положена в основу постановления «Об едином хозяйственном плане», принятого на IX съезде РКП(б). Причем, как В.И. Ленин, так и вышеназванные экономисты считали, что планы народного хозяйства должны опираться на новую техническую базу, что и нашло отражение в плане ГОЭЛРО — первом едином плане народного хозяйства Советского государства.

Выдающуюся роль в разработке концепции планирования народного хозяйства на основе общественной собственности сыграл Г.М. Кржижановский. Этой идее Г.М. Кржижановский остался верен и в эпоху НЭПа — в эпоху оживления стихийных рыночных отношений. Именно ему В.И. Ленин поручил внести дополнения в подготовленный отчет Госплана к IX Всероссийскому съезду Советов о том, что «новая экономическая политика не меняет единого государственного хозяйственного плана и не выходит из его рамок, а меняет подход к его осуществлению» [17] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 101. .

Сторонниками социалистического планирования в 20-х гг. были известные партийные и государственные деятели: Ф.Э. Дзержинский, Л.Б. Красин, В.В. Куйбышев, Г.К. Орджоникидзе, А.Д. Цюрупа, В.Я. Чубарь и другие.

Необходимо отметить, что проблема оптимального сочетания плана и рынка возникла еще в 20-е годы прошлого столетия. Эта проблема оставалась актуальной на всех этапах существования Советской власти. При этом одни экономисты противопоставляли план рынку, другие же считали вполне приемлемым их сосуществование в рамках социалистической экономики. Лозунг «не план», а «рынок» открыто отстаивали прежде всего буржуазные экономисты. И наоборот, руководители партии и государства, советские экономисты вполне резонно рассматривали народнохозяйственный план как инструмент, с помощью которого можно преодолеть стихийность товарно-денежных (рыночных) отношений. Подобной позиции активно придерживались Г.А. Александров, Г.М. Кржижановский, В.В. Куйбышев, Л.Б. Красин, С.Г. Струмилин. В этом плане показательна позиция С.Г. Струмилина, по мнению которого необходимо разграничивать стихийные капиталистические рыночные (товарно-денежные) отношения и социалистические товарно-денежные отношения, поддающиеся планомерному регулировнию [18] Струмилин С.Г. На плановом фронте. М.: 1958, с.252. . Однако среди советских экономистов были ученые, которые считали, что в любом случае товарно-денежные отношения могут проявляться только в стихийной форме. Поэтому, по их мнению, при социализме объективно могут существовать только нетоварные связи (отношения).

Говоря о развитии процесса планирования в СССР, нам представляется вполне обоснованным подход В.И. Межлаука, который выделял два этапа в советском планировании: до 1928 г., когда разрабатывались годовые планы народного хозяйства, и после 1928 г., когда начали разрабатываться и претворяться в жизнь пятилетние планы развития народного хозяйства [19] См. Межлаук В.И. Большевистский план. — План, 1936, №4, с. 5-9. .

Дискуссия о предпосылках и особенностях социалистического планирования в 30-е годы обострилась и в связи с появившейся на Западе теорией «Планового капитализма». И здесь определенную ясность внес В.В. Куйбышев, по мнению которого объективно народнохозяйственное планирование может возникнуть только на основе общественной собственности на средства производства и при наличии диктатуры пролетариата. Поэтому планирования при капитализме в масштабах общества объективно не может быть [20] См. Куйбышев В.В. Ленин и Сталин о социалистическом планировании. — Большевик, 1934, №1, с. 13-22. .

Успешное выполнение двух первых пятилетних планов выдвинуло в повестку дня вопрос о преимуществах социалистического планирования, о чем писали государственные деятели (К.Е. Ворошилов, С.М. Киров, Г.К. Орджоникидзе) и советские экономисты (И.А. Гладков, А. Леонтьев, Г.М. Кржижановский) [21] См., например, Ворошилов К.Е. Об итогах первой пятилетки. М., 1933. Киров С.М. На историческом рубеже между первым и вторым пятилетним планом. М., Л.: 1932. Леонтьев А. Основные установки пятилетки. М., Л., 1930. .