Михаил Попов - БУДУЩЕЕ ЗА ОБЩЕСТВОМ ТРУДА

Если подходить к современности с этих позиций, т. е. как к

действительности текущей эпохи, то современным будет действующий с необходимостью процесс обновления, развития, прежде всего совершающийся научно-технический прогресс, поставляющий обществу новые знания, технику и технологию.

В общем социально-экономическом смысле современным будет то, что выступает отрицанием старой действительности. По мере развития все, что было прежде действительным, становится недействительным, утрачивает свою необходимость, свое право на существование, свою современность. Вместо отрицающей действительности возникает новая, жизнеспособная действительность. Все действительное в человеческой истории со временем становится неразумным, а все разумное предназначено к тому, чтобы стать действительностью, как бы ни противоречило существующей кажущейся действительности [21] Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 275. .

И. Валлерстайн подобную необходимость преобразования существующей действительности называет «современностью освобождения», являющейся постоянной, вечной современностью, противостоящей консерватизму и либерализму. Он связывает ее с освобождением от капиталистической миро-системы, о кризисе которой свидетельствуют следующие современные тенденции: во-первых, подвергаются истощению ресурсы доступной дешевой наемной рабочей силы, особенно ее приток из деревни; во-вторых, происходит сжатие средних слоев общества как политической опоры существующей миро-системы; в-третьих, нарастает кризисная ситуация в экологии, обостряющая экономические проблемы; в-четвертых, увеличивается демографический разрыв между Севером и Югом [22] Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб., 2001. С. 182-184. . Те, кто хотел бы продлить существование того, что есть сейчас, но в другом обличии, полагает автор, еще очень сильны. Вместе с тем он выражает уверенность, что «это будет концом ложной современности и началом, впервые, подлинной современности освобождения» [23] Там же. С. 186. .

Что касается постмодернизма, то он, по утверждению И. Валлерстайна, «вовсе не после-современность… Постмодернизм как концепция, претендующая на объяснение, лишь запутывает» [24] Там же. С. 185. . Постмодернизм является способом отрицания современной тенденции в науке, утверждающей, в отличие от ньютоновско-бэконовскокартезианской традиции, историчность мира природы. Вместе с тем постмодернизм, по мнению указанного автора, служит выражением острого морального и институционального кризиса капиталистической миро-системы и в этом отношении является возвещением ее гибели. «Понадобится по меньшей мере еще 50 лет окончательного кризиса, то есть “хаоса”, прежде чем мы можем надеяться обнаружить себя при новом общественном строе» [25] Там же. .

И. Валлерстайн полагает, что для России 1989 год и последующий период не стали триумфом либерализма, скорее, наоборот, – это «крах либерализма и грандиозное политическое поражение тех, кто поддерживает капиталистический мир–экономику» [26] Там же. С. 181. .

Так называемые «радикальные реформы», приведшие к деградации нашего общества, сопровождаются соответствующим идеологическим оправданием – концепциями модернизма и постмодернизма, призванными заменить теорию развития общества. Чтобы прикрыть отказ от теории развития, предполагающей переход от старого к новому, выдвигается суждение, похожее на признание обновления – приведение общества в современный вид, его «осовременение», «обновление». Обновить, например, Россию – это приспособить ее к современным условиям т. е. или к условиям, существующим на Западе, или возродить то, что было в России до социализма. «Суть перемен, которые идут в России и пост коммунистических странах, – сказано в одной из книг по модернизму, – заключена в понятии ”модернизация”. Термин, забытый после неудач деколонизации 60-х годов, вновь стал центральным для характеристики этого типа развития, связанного со сменой и поиском собственной идентичности, попыткой приблизиться к западной» [27] Козловский В. В., Уткин А. И., Федотова В. Г. Модернизация: От равенства к свободе. СПб., 1995. С.3. . Именно для этого были востребованы модернистские концепции, возрождение которых прямо связывается с идеологическими потребностями правящих кругов посткоммунистических стран, особенно для проведения так называемой «либеральной» политики.

Какой предстает современная российская действительность в концепциях модернистов? Что в ней истинно современного в отличие от декларируемой якобы «ложной» современности социализма?

Поскольку капитализация страны не привела ее к действительному обновлению и развитию, в поисках «современного», приходиться обращаться в область духа, а в ней – к духовной свободе человека, причем ценой отказа от других не менее важных принципов – равенства и справедливости. Суть современного либерализма, по справедливому утверждению академика В. Н. Страхова, «состоит в двух моментах: во-первых, “эгалите” (равенство) и “фратерните” (братство) выбрасываются как вещи непотребные и крайне опасные; во-вторых, “либерте” (свобода) связывается с фундаментальным принципом капитализма и западной цивилизации – “Интересы личности превыше всего”» [28] Советская Россия. 1999. 20 марта. С. 3. . Сама же свобода свелась к свободе слова, которую не зря называют ваучером демократии, но уже в области идеологического мошенничества.

Что же касается оценки того, что представляет из себя наличная российская современность, то модернизм ничего внятного не предлагает. Вот, например, рассуждения одного из «современных» авторов относительно существования в нашем обществе предпринимателей как наиболее заинтересованной в проведении либеральных реформ социальной группы. Предполагается, что эта группа обладает фактическим бытием, но не присутствует в социологическом опыте: понятие «”социальная группа предпринимателей” означает присутствие, которое отсутствует. Отсутствие предпринимателей представляет собой то, что присутствовало, либо то, что могло присутствовать или могло не присутствовать, либо то, что будет присутствовать, либо то, что может присутствовать или не присутствовать, либо то, чего присутствовать не может. Все, что наличествует в присутствии “предпринимателей”, каким-то образом уже присутствует в отсутствии. Вне присутствия “социальная группа предпринимателей” представлена своим отсутствием. Отсутствие изучается как уже–не–присутствие, либо как еще–не–присутствие: в самых общих чертах структуры отсутствия могут трансформироваться в прошедшие события и деструктурироваться отсутствием как “пережитки” прошлого присутствия, или стать будущими событиями, которые своими возможностями “притягивают” к себе присутствие» [29] Качанов Ю. Л . «Экономическая социология» в контексте политики // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Том 1. № 4. С. 43. .