Герфрид Мюнклер - Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США

Для искушенного читателя книга составит определенный интерес как компактное и объективное подведение итогов исследований в сфере геополитики по состоянию на начало XXI в. Первым и самым масштабным из сделанных в ней выводов является бесспорное, по-видимому, положение о смене геополитики, в привычном понимании этого термина, геоэкономикой, что за время, прошедшее с момента выхода книги в свет, уже подтвердил мировой финансово- экономический кризис, начавшийся в конце 2006 г., а также резкое обострение международных отношений в связи с событиями на Украине и Ближнем Востоке, стартовавшее около года назад. Мюнклер писал заголовки, доходя почти до аллюзий к названиям крупнейших геополитических работ конца XX — начала XXI в., что выдает желание вписать работу в уже сложившийся контекст восприятия процессов в мировой политике. Сейчас многие казавшиеся давно опровергнутыми мифы холодной войны усердно тиражируются, фактически отбрасывая культуру восприятия геополитических проблем на десятки лет назад. Вслед за Мюнклером вряд ли следует концентрироваться на поиске виновных в этом, куда конструктивнее вернуться к аналитическому, на грани бесстрастности взгляду на расстановку сил и ход событий на «великой шахматной доске». Представляется, что эта книга, апробированная внимани

ем зарубежной общественности и прошедшим со дня публикации десятилетием — что снимает всякие подозрения в ее конъюнктурное™, — поможет в разрешении вышеупомянутой задачи.

Л. В. Лапник

Теория и история империй не интересовали немецкую науку с середины XX столетия. Лишь крушение Советского Союза ненадолго возродило интерес к этой теме, но тогда его определяла легковесная установка, что эпоха империй, восходящая к временам ранних цивилизаций, теперь определенно подошла к концу. В последние годы, когда в мире стала очевидна новая роль США, ситуация внезапно изменилась. И вот уже заговорили об «американской империи», а критика действий США на международной арене приобрела устойчивые антиимпериалистические черты. Соединенные Штаты и ранее часто обвиняли в империализме — в ходе войны во Вьетнаме, в связи с военными интервенциями в Латинскую Америку или в Персидский залив. Но если такого рода упреки высказывались против конкретных действий и решений американского правительства, антиимпериалистическая идея в целом направлена против превосходства США и их стремления к доминированию вообще. Она демонстрирует более категоричный подход.

Обречено ли мировое сообщество на некое имперское господство ради его же собственной безопасности? Или же имперское доминирование является тяжелейшим препятствием для мирового порядка, и было бы лучше, если бы его не было вовсе? К этим вопросам, как правило, сводились дебаты накануне недавней войны в Персидском заливе. Действительно, объединенное в рамках ООН мировое сообщество за прошедшие годы все снова и снова прибегало к возможностям имперского доминирования. Но никто не желал признавать, что использование этих возможностей не пройдет даром, а США потребуют за это особых привилегий. Раздражение, вызывавшееся подобными догадками, обуславливалось и тем, что имперские функции и претензии уже давно никто исследовал.

Империи — это не просто большие государства; они развиваются по собственным законам. Государства связаны порядком, создаваемым ими совместно с другими странами, и поэтому распоряжаться им в одиночку они не могут. Империи, напротив, полагают себя создателями и гарантами порядка, зависящего исключительно от них самих. Этот порядок создается ими для защиты от хаоса, в котором они видят постоянную угрозу, и этот порядок они обязаны защищать. История не только США, но и других империй показывает, что применение по отношению к ним таких понятий, как «оси зла» или «форпосты тирании», не является чем-то оригинальным. Такого рода характеристики сопровождают империи на протяжении всей их истории.

Страшащаяся хаоса империя видит себя в роли защитника порядка, противостоящего беспорядку, носителя добра, борющегося со злом. В этом состоит имперская миссия, которая позволяет империи легитимизировать свои действия, в этом — основополагающее оправдание построения мировой империи: идет ли речь о распространении цивилизации или же о насаждении в мире общественного порядка, защищающего права человека либо содействующего развитию демократии. В то время как государства останавливаются у границ других государств, предоставляя соседям самостоятельно разбираться со своими внутренними проблемами, империи, выполняя свою миссию, вмешиваются в чужие дела. Поэтому империи способны вызывать к жизни более масштабные изменения, нежели те, которые позволяет осуществить структурный консерватизм системы сосуществующих государств*

В подобном ракурсе совсем не подтверждается мнение, ставшее само собой разумеющимся под влиянием теорий империализма: глобальный порядок сосуществования равноправных государств без имперского лидера является чем- то желательным, оправдывает себя как цель. После гибели Римской империи политическая ситуация на европейском пространстве складывалась так, что здесь уже не возникло постоянной и дееспособной имперской силы — претендентов на эту роль было достаточно, однако все они быстро терпели крах. Не считая того, что на других континентах европейцы весьма успешно строили огромные империи, в самой Европе ситуация уже больше не менялась. При этом в Азии политическое устройство было таково, что империи окружали себя поясом зависимых государств. А значит, пространство здесь было жестко центрировано, в то время как в Европе возникла разносторонняя полицентрическая система.

Наше понимание феномена империй определяется представлением, что периферия ими опустошается и эксплуатируется: она беднеет, в то время как центр становится все богаче. Такие империи действительно существовали, но всегда непродолжительный срок. Спустя некоторое время сопротивление центру нарастало, а цена господства превосходила приобретения от периферии. С другой стороны, империи, развивавшие свои окраины и заботившиеся о том, чтобы сохранение установленного ими порядка было выгодно не только центру, но и периферии, существовали долго.

В этой книге пойдет речь о типах имперского господства, формах имперской экспансии и консолидирования, а также о средствах, необходимых для строительства имперского здания. Однако интересующая нас сфера не ограничивается различиями между морскими и континентальными империями, между торговыми или военными, между имперскими ПОрядками контроля пространства и контроля потоков (людей, товаров, капитала). Мы попытаемся также исследовать рациональность факторов и логику мирового господства. Кроме того, здесь будут сделаны прогнозы относительно продолжительности и стабильности американской империи и приведены соображения на тему, как должна вести себя Европа, чтобы, с одной стороны, суметь устоять как самостоятельная политическая сила наряду с США, а с другой — укрепить свои нестабильные, пытающиеся влиться в нее окраины и позитивно воздействовать на своих соседей. Такая Европа не смогла бы избежать приобретения имперских качеств и развития в себе имперских способностей, — и если присмотреться, процесс уже запущен. Хорошим стимулом для него было бы, конечно, если бы имперские по сути действия не рассматривались изначально как дурные и неприемлемые, а считались бы одной из форм решения проблем, наряду с государственной или прочими организационными формами политической деятельности.