Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

— расширения системы институтов без права вето — с видом на передачу всех или части полномочий Совета Безопасности в другие структуры ООН. Именно для этого предлагался проект СЭБ; именно этому служит расширение полномочий Экономического и социального совета ООН или, например, ЮНЕСКО, в которой отсутствие права вето дополнительно застраховано от «нежелательных» неожиданностей механизмом ротации членов Исполнительного совета;

— вывода глобально-управленческих функций в финансовоэкономической сфере за рамки системы ООН — в «Группу двадцати» (и, как увидим в дальнейшем, не только в финансово-экономической);

— продолжения разнообразных игр вокруг реформирования ООН.

Последний из вариантов особенно интересен авторам доклада (и не только им) ввиду предоставляемого им обширного пространства для маневра. Поэтому обратим на него более пристальное внимание и мы.

Перед нами — документ, ранее уже цитировавшийся, а также подробно рассматривающийся ниже (глава 10 и глава 11). Это обнародованный 2 декабря 2004 года доклад «Более безопасный мир: наша общая ответственность», подготовленный Группой высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам. Группа была создана в сентябре 2003 года решением Генерального секретаря ООН К. Аннана 474 . Вот что говорится в этом официальном документе ООН о реформировании Совета Безопасности почти через десять лет после появления доклада НГС:

«<...> Пяти постоянным членам (Совета Безопасности ООН. — Авт.) было дано право вето, но от них также ожидали, что они будут нести дополнительное бремя в обеспечении глобальной безопасности <...>.

С тех пор как был создан Совет, угрозы и вызовы международному миру изменились, также как и распределение силы между членами организации. Однако Совет Безопасности меняется медленно <...>.

После завершения холодной войны эффективность Совета повысилась, также как и его способность к действиям <...>. Финансовый и военный вклад некоторых из пяти постоянных членов (sic!) <...> является скромным по сравнению с их особым статусом <...>. Даже помимо использования формального вето, способность пяти постоянных членов не допускать включения наиважнейших вопросов мира и безопасности в повестку дня Совета Безопасности <...> подрывает доверие к работе этого органа<...>.

Таким образом, задача любой реформы заключается в повышении как эффективности, так и авторитетности Совета Безопасности и, что наиболее важно, в укреплении его способности и готовности действовать перед лицом угроз. Это требует большего вовлечения в принятие решений <...> тех, кто вносит наибольший вклад; большего вклада тех, кто обладает наибольшими полномочиями в плане принятия решений <...>. Это также требует твердого консенсуса относительно характера сегодняшних угроз <...>» 475 (курс. — Авт.).

Как видим, за десятилетие процесс реализации «глобального плана» Римского клуба не только не остановился, но и насытился организационной конкретикой.

Во-первых, ясно, что целью данного доклада явилось подведение фундамента под план создания Комиссии ООН по миростроительству (КМС). Но из приведенной цитаты следует и то, что условием сохранения Россией (а кем же еще?!) постоянного членства в Совете Безопасности ООН ставится увеличение ее вклада в «глобальную безопасность» в финансовой и военной сфере. Иначе говоря, нам предложили потягаться в этом вопросе с США в заведомо неравных условиях, ибо Америка — единственная страна в мире, способная покрывать бюджетный дефицит за счет наличной эмиссии собственной валюты, которая одновременно является еще и мировой резервной.

Во-вторых, Россия, а также Китай (а кто же еще?!) призываются к формированию «консенсуса относительно характера сегодняшних угроз» (в НГС эта идея, помнится, тоже пропихивалась). Это означает, что от нашей страны требуют снять возражения против развертывания американской глобальной ПРО и, разумеется, против дальнейшего расширения НАТО путем вовлечения в нее республик бывшего СССР — иначе какой консенсус? На ум здесь приходит похожее положение Парижской хартии для новой Европы (1990 г.), потребовавшее от всех членов ОБСЕ, включая СССР, поддержания дружеских отношений с США 476 .

В какую плоскость переводится идея такого консенсуса -увидим.

В-третьих, указанные рекомендации получили полную поддержку генсека ООН. «Я уже давно выступаю за то, что необходим более представительный Совет Безопасности, — пишет К. Аннан. — К сожалению, на протяжении более чем десяти лет удалось добиться лишь небольшого прогресса в этом направлении, если вообще можно говорить о каком-то прогрессе» 477 .

Поддерживает К. Аннан, стало быть, и предлагаемые принципы реформирования ООН, главным из которых в докладе Группы высокого уровня провозглашается «большее вовлечение в принятие решений тех, кто вносит наибольший финансовый, военный и дипломатический вклад в ООН», включая:

— «участие в санкционированных операциях в пользу мира» (то есть в миротворческих операциях, большинство которых осуществляется по линии НАТО и системы ассоциированных с ней партнерств. — Авт.);

— «взносов на добровольную деятельность ООН в областях безопасности и развития дипломатической деятельности в поддержку целей и мандатов ООН» (то есть предлагается давать деньги на Комиссию по миростроительству и «Цели развития тысячелетия», о которых мы еще поговорим, но уже в связи не с ООН, а с глобальной проблематикой в целом. — Авт.) 478 .

В четвертых, докладом Группы высокого уровня ООН предлагаются две модели реформирования Совета Безопасности ООН — модель «А» и модель «В». Они «связаны с распределением между четырьмя основными региональными зонами, которые мы называем, соответственно, „Африка", „Азия и Тихий океан“, „Европа", „Американский континент" <...>» 479 (курс. — Авт.). Различия между моделями важны. Но принципиальны не они, а объединяющий эти модели методологический принцип — регионализм, следование которому, как помним, обеспечивает «мир без границ».

Отметим, что доклад НГС увязывает регионализм с «неформальной многосторонностью» (опять «неформальной»!).

«Для того чтобы региональные объединения служили „строительными лесами" для возведения здания глобального экономического управления, а не были замкнутыми в себе блоками, они должны быть открытыми — как в смысле приема новых членов <...>, так и в смысле доступа к их рынку.

<...> Некоторые проблемы успешнее решаются именно на региональном, а не глобальном уровне <...>. Региональные экономические группы могут также содействовать прекращению исторической вражды и раздоров, завязывая более тесные экономические и политические связи, осуществляя развитие экономики в своих рамках, поддерживая общую инфраструктуру, инициируя новые методы углубления интеграции на пути к прогрессу на мировом уровне» 133. Именно в соответствии с принципом регионализма выстроена система региональных комиссий «партнеров ООН по „Целям развития тысячелетия" (ЦРТ)», а также региональных комитетов Соц интерна.