Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

<...> 19 июля 2010 года в качестве вклада в последующее пленарное заседание высокого уровня 65-й сессии Генеральной Ассамблеи, посвященное целям в области развития [Прил. 6], сформулированным в Декларации тысячелетия [Прил. 5], КМС и ЭКОСОС <...> организовали совместное мероприятие на тему „Достижение целей в области развития, сформулированных в Декларации тысячелетия, в странах, выходящих из состояния конфликта" <...>» 583 и т. д. (курс. — Авт.).

Приводить примеры, являющиеся — подчеркнем это еще раз — выдержками из официальных документов КМС, наделенные соответствующими регистрационными номерами ООН, можно еще долго. Самое глубокое и неизгладимое впечатление производит весьма показательный пассаж об «уникальном статусе КМС в качестве (sic!) центральной платформы ООН, занимающейся решением проблем в области миростроительства» и ее «уникальной легитимности и политическом весе».

Но мы и так видим, что круг интересующих комиссию вопросов и контактов никак не замыкается «рассматриваемыми» африканскими странами. Да и стремление к взаимодействию с ней широкого круга учреждений, организаций и отдельных государств, из которых особо выделяются МВФ, Всемирный банк, США, Евросоюз и другие европейские структуры, а также работающие на глобальную олигархию «фонды и мозговые тресты», подтверждает высочайший статус КМС в системе глобальных институтов. Этот вывод наглядно иллюстрируется следующей выдержкой из отчетного доклада комиссии за 2008 год:

«Оргкомитет выработал общее понимание в отношении того, что неофициальные обсуждения вопросов стратегии и политики должны дополнять, а не дублировать работу структур по конкретным странам и Рабочей группы по обобщению извлеченных уроков и что они будут приводить к результатам, которыми можно будет делиться с более широким сообществом субъектов и заинтересованных сторон в области миростроительства в рамках и за пределами ООН и которые могут быть полезными для них» 292 (курс. — Авт.)

«Полезными» для «заинтересованных сторон» «в рамках и за пределами ООН», как выясняется на примере деятельности Рабочей группы КМС по обобщению извлеченных уроков, являются результаты обсуждения следующих вопросов, рассмотренных этой группой в 2006–2010 годах.

2006 год:

«<...> а) уменьшение рисков и укрепление доверия в преддверии постконфликтных выборов;

b) установление постконфликтных рамок сотрудничества;

c) использование региональных подходов к миростроительству» 294(курс. — Авт .).

Приведем наиболее известные нам примеры «постконфликтных выборов», скажем, на постсоветском пространстве, «извлеченные уроки» которых «обобщает» профильная Рабочая группа

КМС. Ясно, что наиболее ярко направленность этого «извлечения уроков» иллюстрируют выборы, прошедшие после «оранжевых» революций 2003–2004 годов в Грузии и на Украине (тем более, что на эти республики бывшего СССР у нас еще будет повод обратить особое внимание). Известно, что «сотрудничество» в этих случаях было установлено на условиях сдачи и унижения законной власти, а «региональные подходы» демонстрировались наплывом участников «интерактивного диалога» в лице представителей США, НАТО, ЕС и ОБСЕ.

2007 год:

«<...> а) разработка и мониторинг стратегических рамок миростроительства;

b) ограничения, налагаемые на бюджетно-налоговый потенциал в постконфликтных странах;

c) проблемы в области местного управления и децентрализации в послевоенных условиях;

d) возможности для расширения участия женщин в миростроительстве;

e) поощрение правосудия в периоды перехода;

f) опасности, связанные с неспособностью внутреннего перемещения в послевоенных условиях;

g) взаимозависимости между окружающей средой, природными ресурсами, конфликтом и миростроительством » 295(курс. — Авт .).

Как видим, фиксация внимания Рабочей группы КМС на «стратегических рамках миростроительства» явно выводит данный процесс за рамки Африки. «Децентрализация», рассматриваемая применительно к «местному самоуправлению», на наш взгляд, является индикатором привязки этой темы к той же «еврорегионализации» и через нее — к «глокализации». Пропаганда «расширения участия женщин в миростроительстве» (как, собственно, везде и всюду), как мы уже отмечали, указывает на то, что частью «глобального плана» является разрушение семьи как базовой, традиционной формы общественной самоорганизации и социального института, обеспечивающего сохранение и воспроизводство соответствующей идентичности. (Именно отсюда торчат рога «групп поддержки» сексуальных меньшинств, которые под предлогом толерантности подрывают традиционные ценности и культуру).

«Поощрение правосудия» напрямую апеллирует к упоминавшейся «реформе сектора правосудия и безопасности» как одному из главных, причем четко артикулированных направлений деятельности КМС. Признание же наличия «взаимозависимости между окружающей средой, природными ресурсами, конфликтом и миростроительством» дополнительных комментариев не требует, ибо данный вопрос нами последовательно освещался на протяжении всего анализа.

2008–2009 годы (по сентябрь 2009 г. включительно):

«<...> а) роль ООН в оказании помощи в области законности;

b) региональные подходы к процессу разоружения, демобилизации и реинтеграции в районе Великих озер Африки;

c) создание национального потенциала в постконфликтный период;

d) координация КМС с региональными и субрегиональными организациями;

e) прочная реинтеграция на общинном уровне в постконфликтных ситуациях» 296(курс. — Авт.).

«Помощь в области законности» можно рассматривать в нескольких аспектах. Например, в качестве внешнего управления процессами упоминаемой «реформы сектора правосудия и безопасности», в виде участия в процессе «миростроительства», наряду с иностранными войсками, иностранных полицейских миссий, о чем применительно к документам КМС уже говорилось, и т. д. «Региональные подходы» в африканских делах благополучно сочетаются с общими, фундаментальными вопросами — «координацией КМС с региональными и субрегиональными организациями» — теми же НАТО, ЕС, ОБСЕ. Каким именно образом это осуществляется, известно на примере многострадальной Югославии и особенно Сербии. Несмотря на то, что в составе КМС формально отсутствовала (и отсутствует) «структура по Косово», этот конфликт носил ярко выраженный «миростроительный» характер, то есть был грамотно подготовлен, спровоцирован и, наконец, «урегулирован» с помощью сил США и НАТО.