Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

Какому консенсусу? Либерально-имперскому, какому же еще! Именно это идеологическое наполнение, в котором соединяются морское и континентальное начала, сопровождает западную стратегию на протяжении всего почти 70-летнего периода ее послевоенного осуществления.

Чтобы убедиться в том, что именно так это и было задумано, совершим экскурс в историю некоторых политических процессов, протекавших в западной части побежденной и оккупированной Германии в первые послевоенные месяцы и годы — вплоть до образования Федеративной республики.

Первое, на что мы сразу же натыкаемся — то ли неожиданно, то ли уже ожидаемо: геополитические принципы «нового объединения Европы», в центр которых был поставлен франко-германский союз, как и идеология этого объединения, были разработаны отнюдь не послевоенными демократами-антифашистами. А все теми же элитарными кругами Третьего рейха в лице все того же «Черного ордена СС» (вспомним предложение Шелленберга «подумать о решении, которое имело бы целью объединение интересов Германии и Франции <...>»). По свидетельству Ш. де Голля, изложенному в его военных мемуарах, эти идеи конфиденциально были переданы ему Гиммлером весной 1945 года секретным письмом. Рейхсфюрер СС писал генералу и будущему президенту Франции следующее: «<...> Единственный путь, способный привести ваш народ к величию и независимости, — это союз с побежденной Германией. Заявляйте об этом постоянно! Входите в связь с теми людьми в Рейхе, которые еще имеют достаточно власти и воли повести свою страну по новому пути. Они готовы к этому. Если вы сами в себе победите дух мести, если используете возможности, данные вам историей сегодня, вы станете величайшим человеком всех времен» 242(курс. — Авт.).

Де Голль умолчал, когда именно получил эти предложения — до или после упомянутых переговоров К. Вольфа с А. Даллесом. Между тем это важно, хотя и не принципиально. Налицо контакты Гиммлера, осуществленные им по наущению Шелленберга, практически со всем спектром западных союзников, и если a равно b и c, то b и c неизбежно будут равны и между собой. По крайней мере, в общепринятой в нашем мире аксиоматике.

Партнером де Голля по реализации курса на «союз с побежденной Германией» с немецкой стороны, как мы знаем, стал первый федеральный канцлер ФРГ К. Аденаэур. Чтобы разобраться в том, что представляла собой эта фигура и круг ее связей, сделаем небольшое отступление и обратимся к ряду документов.

Из «Особой папки» В. М. Молотова:

«Карл Нойгауз <...> в конце 1940 года направлен в имперский штаб СС, где по заданию Гиммлера и Кальтенбруннера подготавливал аналитические материалы о религиозной обстановке в Германии и в отдельных странах Европы, об основных направлениях государственной политики в отношении религиозных организаций. С 1943 года он участвовал в повседневной работе церковного реферата IV управления РСХА*, а в начале 1944 года возглавил его <...>.

Обстоятельства сложились так, что 28 февраля 1945 года близ Ландсберга в ходе наступательной операции советских войск Нойгауз был взят в плен и вывезен в СССР. <...> Из архивных документов следует, что Нойгауз в течение года не давал каких-либо политически значимых показаний. Первый из таких документов был написан им и представлен в МВД СССР в феврале 1946 года и касался взаимоотношений фашистской Германии и Ватикана. <...> В пользу объективности (этих показаний. — Авт.) говорит и то, что в советской зоне оккупации органами МГБ СССР были арестованы некоторые из упоминавшихся в документе лиц, которые, независимо от Нойгауза, говорили о том же.

Несколько сложнее дело обстоит с компрометирующими материалами в отношении таких фигур, как К. Аденауэр, Й. Мюллер <...>, ибо они разительно расходятся с устоявшимися оценками, изложенными, к примеру, в недавно изданной „Энциклопедии Третьего рейха". Очевидно, здесь требуются и сопоставление с зарубежными материалами, и поиск дополнительных источников информации в архивах нашей страны » 276 (курс. — Авт.).

Стало быть, ничего удивительного из показаний Нойгауза ни МВД, ни МГБ СССР не извлекли. За исключением единственного: наличия в них сведений, кардинально менявших весь взгляд на фигуру К. Аденауэра, а также его баварского соратника Й. Мюллера, всплывших к тому времени на поверхность западногерманской политической жизни.

Из заявления военнопленного германской армии, доктора философии и теологии Карла Нойгауза, 3 февраля 1948 года (то есть за год до создания ФРГ):

«<...> Аденауэр называет себя сейчас „жертвой фашизма" и выступает как активный противник Гитлера, подвергавшийся в Третьем рейхе преследованиям за свои политические убеждения.

<...> Это утверждение далеко от реальности. В 1933 году Аденауэру, как бывшему депутату партии Центра, пришлось покинуть пост обербургомистра г. Кельна. В последующие годы он не играл никакой роли в политической жизни Германии. Внешне он не поддерживал никакой связи с нацистскими политическими деятелями, и в узких кругах РСХА о нем не было слышно.

Однако после покушения на Гитлера 20 июля 1944 года (опять эта дата, уже упоминавшаяся нами в связи с наследниками графа фон Штауфенберга. — Авт.) снова всплыло имя Аденауэра. Он не имел никакого отношения к заговорщикам, но, согласно приказу Гитлера, <...> должен был быть арестован (как бывший депутат партии Центра. — Авт.). <...> Но ему удалось бежать <...>. О подготовке бегства Аденауэра было известно Кальтенбруннеру, но он не препятствовал побегу, ибо у него были достаточные основания для этого <...>.

<...> Я был в следственной комиссии по делу 20 июля. В конце августа или в начале сентября 1944 года <...> Кальтенбрун-нер передал мне папку, в которой находились материалы, касавшиеся Аденауэра. <...> В этой папке находилось дело, примерно 15–20 страниц, с пометкой «строго секретно» <...>, в котором я неожиданно для себя нашел ряд донесений Аденауэра, говоривших о том, что он является секретным сотрудником СД. Первые из этих донесений были подписаны полной фамилией Аденауэра, а на более поздних вместо подписи стоял № 4711 <...>.

Секретные донесения Аденауэра для СД давали преимущественно картину настроений населения г. Кельна <...>. В других донесениях Аденауэр сообщал СД об антигитлеровских высказываниях в католических кругах <...>.

В сентябре 1944 года я лично (Нойгауз. — Авт.) беседовал с моим бывшим начальником управления Г. Мюллером о секретном деле на Аденауэра, переданном мне Кальтенбруннером. Мюллер сказал мне тогда, почти дословно, следующее: „Вы мне неоднократно говорили, что наша церковная политика неправильна, что мы только раздражаем церковь, тогда как нетрудно с ней полностью договориться. На примере Аденауэра вы видите, что наша политика не так уж неправильна, как вы думаете, и что мы можем договориться даже с такими церковными политиками, как Аденауэр. Если мы этого захотим, то в один прекрасный день он сделает для нас гораздо больше, чем делает теперь. Аденауэр — это человек, готовый на все"» 244 (курс. — Авт.).