Степан Сулакшин - Властная идейная трансформация: исторический опыт и типология

Безусловно, без соответствующей санкции Запада Б.Н. Ельцин никогда не решился бы на проведенную им в 1993 г. властную трансформацию. Сам он признавался в своих воспоминаниях о переговорах с канцлером ФРГ Г. Колем относительно сценария переворота: «Я хотел обсудить с ним принципиальный для меня вопрос: если я пойду на ограничение деятельности парламента, как… Запад отреагирует на мои действия… Он поддержал меня, выразив уверенность, что и другие лидеры “семерки” с пониманием отнесутся к жестким, но необходимым мерам» [93] . Мандат от США был, вероятно, получен президентом РФ во время его визита в Ванкувер в апреле 1993 г. Характерны в этой связи слова, произнесенные Б.Н. Ельциным в январе 1994 г. во время пресс-конференции, организованной по случаю приема в Москве Б. Клинтона: «Мы находимся в гуще российско-американской совместной революции» [94] . Признание – исчерпывающее.

О том, как можно соответствующими информационными способами произвести подмену содержания переворота, свидетельствуют тексты российских СМИ, вышедших в октябре 1993 г.

Один из такого рода примеров представляет опубликованное 5 октября в «Известиях» письмо 42-х: «Писатели требуют от правительства решительных действий»: «.Фашисты взялись за оружие, пытаясь захватить власть. Слава Богу, армия и правоохранительные органы оказались с народом, не раскололись. Эти глупые негодяи уважают только силу. Так не пора ли ее продемонстрировать нашей юной, но уже, как мы вновь с радостным удивлением убедились, достаточно окрепшей демократии?. Мы должны на этот раз жестко потребовать от правительства и президента:. Все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений должны быть распущены. Прокуроры, следователи, судьи, покровительствующие такого рода общественно опасным преступлениям, должны незамедлительно отстраняться от работы… Органы печати, изо дня в день возбуждающие ненависть. должны быть впредь до судебного разбирательства закрыты. Признать нелегитимным не только съезд народных депутатов, Верховный Совет, но и все образованные ими органы (в том числе Конституционный суд). История еще раз предоставила нам шанс сделать широкий шаг к демократии и цивилизованности. Не упустим же такой шанс.!».

Такого рода текст раз и навсегда, казалось бы, должен был дезавуировать либеральную идеологию в России. Письмо имеет явно экстремистский характер. Однако подписанты его – писательский демократический бомонд, культовые фигуры новой России: Алесь Адамович, Анатолий Ананьев, Артем Афиногенов, Белла Ахмадулина, Григорий Бакланов, Зорий Балаян, Татьяна Бек, Александр Борщаговский, Василь Быков, Борис Васильев, Александр Гельман, Даниил Гранин, Юрий Давыдов, Даниил Данин, Андрей Дементьев, Михаил Дудин, Александр Иванов, Эдмунд Иодковский, Римма Казакова, Сергей Каледин, Юрий Карякин, Яков Костюковский, Татьяна Кузовлева, Александр Кушнер, Юрий Левитанский, Дмитрий Михачев, Юрий Нагибин, Андрей Нуйкин, Булат Окуджава, Валентин Оскоцкий, Григорий Поженян, Анатолий Приставкин, Лев Разгон, Александр Рекельчук, Роберт Рождественский, Владимир Савельев, Василий Селюнин, Юрий Черниченко, Андрей Чернов, Мариэтта Чудакова, Михаил Чулаки, Виктор Афанасьев.

В самый апогей боевых действий, 4 октября 1993 г., радиостанция «Эхо Москвы» устами Ю. Черненко обращалась к властям с призывом «Раздавите гадину!». Под «гадиной» понимались все перечисленные в вышеприведенном документе органы власти: Съезд народных депутатов, Верховный Совет, Конституционный Суд. Характерно также поздравление Б.Н. Ельцина с победой, поступившее от Дж. Дудаева. Тогда еще, в октябре 1993 г., они выступали как союзники. «Правительство Чеченской Республики, – писал Д. Дудаев, – одобряет Ваши действия по подавлению коммунистическо-фашистского мятежа в Москве, имевшего своей целью захватить власть в России и потопить в крови демократию… Примите, господин Президент, уверения в моем высоком уважении» [95] .

Безусловно, в России в 1993 г. произошел конституционный переворот, хотя бы уже потому, что действия команды Б.Н. Ельцина были не конституционны. Однако в настоящем исследовании акцент сделан не на законодательной основе властных трансформаций, а на их технологии. Под описанную выше модель «дворцового переворота» разгон президентскими войсками Верховного Совета в точности не подпадает. «Это не государственный переворот, – констатировал видный американский эксперт по России Р. Пайпс. – Потому что государства-то нет. Есть остатки прежнего государства» [96] .

Фактическая власть как была в руках у Б.Н. Ельцина в 1992 г., так и осталась в 1994 г. Посредством удара по Верховному Совету в 1993 г. он только упрочил свое положение, упразднив препятствующие властные институты. В этом смысле осуществленная в 1993 г. властная идейная трансформация имеет черты еще одной модели – цезарианского типа.

Такая трансформация, в отличие от революций и переворотов, имеет нисходящий характер, выстраивается сверху вниз. Именно так осуществлялось большинство властных инверсий в истории России. Стремясь отразить их специфику Н. Эйдельман ввел в свое время понятие «революция сверху». Другое дело, что для жизнеспособности страны эти цезарианские трансформации могли иметь различное значение. Ельцинская операция имела однозначно негативные последствия для России. Об этом свидетельствует системный обвал буквально по всем статистическим показателям развитости, что было продемонстрировано выше. Но если возможна цезарианская властная трансформация «в минус», то была – и теоретически существует – вероятность цезарианской трансформации «в плюс».

Демократическая модель осуществления властных трансформаций выглядит, на первый взгляд, наименее затратной и наиболее доступной. В пользу оценки ее низкой затратности говорит, во-первых, бескровность выборных инверсий состава элиты, минимизация социальных конфликтов и потрясений. Реалистичность же определяется фактором легитимности, закреплением процедуры выборов в законодательстве большинства современных государств (рис. 3.5).

Рис. 3.5. Модель демократического перехода

Однако при анализе избирательных технологий представление о действенности механизма выборов в целях селекции и периодической ротации элит обнаруживает свою несостоятельность.

При крайней дороговизне современных избирательных технологий президентами случайные люди не становятся. За спиной каждой из марионеточных фигур демократического истэблишмента находятся крупные финансовые магнаты.

«Интриги и коррупция, – утверждал Токвиль, – являются естественными пороками избранных правительств» [97] . Когда переизбранию подлежит глава исполнительной власти, то интригами и подкупом занимается само государство. Если в предвыборную борьбу включается представитель исполнительной власти, то государственные интересы отодвигаются для него на второй план, а на первый выступает вопрос собственного переизбрания. Раздача президентом должностей и министерских портфелей происходит зачастую не по профессиональному критерию, а как компенсация за оказанные услуги.

Читать дальше