Степан Сулакшин - Властная идейная трансформация: исторический опыт и типология

Рис. 4.4. Временной интервал прихода контрэлитных партий к власти по сопоставимым с Россией по численности населения странам мира

Наиболее значимым практическим результатом является доказательство долгосрочности реализации планов властно-управленческих трансформаций. Статистически обобщенный мировой исторический опыт партийной содержательно-оппозиционной борьбы указывает на необоснованность упований на быстрый успех. Для осуществления трансформации нежизнеспособной псевдомодели России как страны неизбежна длительная, кропотливая, стратегически рассчитанная на достаточно длительную перспективу работа.

Еще один вывод относится к самому формату партийной организации контрэлиты. В современной России на фоне тотальной включенности крупных политических партий в сложившуюся систему номенклатурного распределения высказываются сомнения относительно его эффективности. Лейтмотивом таких рассуждений является то, что партия с поставленными задачами элитной инверсии справиться не в состоянии. Для этого нужна «секта», некий «закрытый орден» [152] .

С.Е. Кургинян уподобляет большевиков именно такого рода секте [153] . Эффектность подобного словоупотребления затемняет подлинный облик ленинской партии. Действительно, внутри нее имелся круг лиц – профессиональных революционеров. Но он не исчерпывал собой всю партию. Наряду с ним существовали многочисленные местные партийные ячейки, организующие рабочие массы, обладающие различным уровнем идеологической заряженности. Сам В.И. Ленин, как известно, большое внимание посвятил разработке теории партии нового типа. С одной стороны, действительно велась жесткая критика меньшевистского мартовского концепта идейно аморфной партийной организации (кооптации по критерию сочувствия). Но вместе с тем, принципиальному осуждению подвергалась сектантская кружковщина народовольческой генерации в революционном движении [154] .

Кто будет оспаривать факт сверхвысокой пассионарности героев «Народной воли»? Но их одухотворенности оказалось недостаточно для победы. Ленинский вывод из анализа провала народовольческой стратегии революции заключался в тезисе о необходимости массовой партийной структуры. «Мы пойдем другим путем!» – хрестоматийный императив оказался при перетолковании опыта российской революции удивительным образом предан забвению [155] .

Афористический образ охваченных «духовным горением» сектантов – делателей новой революции, безусловно, впечатляет. Но с точки зрения реалистичности его продуктивность минимальна. Мировой исторический опыт наглядно демонстрирует, что задачу властно-элитной трансформации реализовывали в новейшей истории именно партии. О сектах и орденах при этом ничего достоверно неизвестно. Для достижения сформулированной цели нужна массовая организация, а вовсе не сектантская группировка. Именно партия и ориентирована на массовость. Другое дело – вопрос о пассионарности контрэлиты. Он вполне решаем в рамках выбора моделей партстроительства. Успешная партия не может быть аморфной организацией. Успех партий действительно в значительной мере определяется наличием харизматического духовно мотивированного ядра. Здесь может быть найдено место и для различного рода духовных орденов, что не противоречит утверждению о необходимости самой партийной структуры.

Действенная контрэлита по необходимости должна быть объединена соответствующей организацией. Без нее рассчитывать на успех в борьбе за властно-элитную трансформацию не приходится. Изучение истории контрэлитных организаций позволяет выделить три более менее универсальных этапа их организационного развития. Это:

– идеологическая самоидентификация (идея);

– создание массовой партии (строительство);

– приход к власти (трансформация).

На первом этапе происходит идеологическое самоопределение организации, уточнение отличий от других направлений общественной оппозиции. Именно этими этапными задачами объясняется тот видимый парадокс преимущественной критики в ранних работах В.И. Ленина не существующего реально государственного режима императорской России, а оппонентов внутри социалистического движения. Первоначально острие ленинской полемики было направлено против народников, далее – против меньшевиков. «Первого меньшевика мы повесим после последнего эсера», – эта очередность борьбы с оппонентами имела, очевидно, плановый характер [156] .

Подручными пропагандистскими инструментами формировались гротескные образы представителей соответствующих направлений российского социализма. В.В. Маяковский отразил впоследствии в «Советской азбуке» утвердившиеся пропагандистские клише. В отношении к меньшевикам обыгрывалась тема «иудина предательства».

Применительно к социалистам-революционерам проводилась идея об их псевдореволюционности, замаскированной буржуазности.

На эти идентификаторы работали и знаменитые ленинские афоризмы о меньшевиствующем Л.Д. Троцком – «Иудушка», об эсерах – «кадеты с бомбой».

Удивительно, но этот «стандарт» прослеживается в классической сюжетной линии Евангелия. Параллели с евангельскими событиями определяются той ролью контрэлиты Римской империи, которую исторически взяли на себя христиане. Основная полемика велась ими первоначально не с римлянами, а с конкурирующими течениями в иудаизме – саддукеями и фарисеями. Это было необходимо в целях идентификации нового течения. Размытая трактовка в рамках общеиудейской оппозиционности не позволила бы христианскому направлению сложиться в ту мощную контрэлитную идейную корпорацию, которая перевернула в итоге всю римскую государственную систему.

А как же тактика единого оппозиционного фронта? В значительной части случаев контрэлита приходила к власти в результате выступления блока партийных организаций, а не одной партии. Для стран, не имеющих государственной суверенности, свержение колониального режима чаще всего осуществлялось в результате действий фронта национального освобождения. Народные фронты добивались победы коммунистической оппозиции в странах Восточной Европы в послевоенные годы. Этим объяснялось номинальное сохранение при социализме в структуре власти некоторых из них, помимо компартий, в виде марионеточных партийных организаций. Например, Болгарский земледельческий народный союз, Демократическая крестьянская партия Германии, Объединенная крестьянская партия Польши, Демократическая партия Польши, Чехословацкая социалистическая партия, Чехословацкая народная партия, Партия словацкого возрождения, Словацкая партия свободы. И вновь – парадокс повторяемости истории. Новые народные фронты реализовывали в дальнейшем задачу свержения коммунистических режимов.

Читать дальше