Степан Сулакшин - Властная идейная трансформация: исторический опыт и типология

Рис. 7.10. Динамика оценок респондентами качества работы руководителя региона

Что до законодательных органов власти, то они и раньше не пользовались поддержкой россиян. По опросу ФОМ, проведенному в мае 2010 г., не доверяет Государственной Думе почти половина россиян. И это вопрос не оценки качества работы, а вопрос доверия к самому институту законодательной власти. Причем, на вопрос «Стали вы больше или меньше доверять Государственной Думе за последний месяц?» было зафиксировано резкое доминирование отрицательных ответов (рис. 7.11-7.12).

Рис. 7.11. Вопрос ФОМ о доверии респондентов к Государственной Думе

Рис. 7.12. Вопрос ФОМ об изменении доверия к Государственной Думе за последний месяц (опрос 18 мая 2010 г.)

Положение Совета Федерации в восприятии россиян, на первый взгляд, несколько лучше. Не доверяют верхней палате российского парламента четверть российских граждан. Однако более индикативно в данном случае, что затруднились сформулировать ответ о своем отношении к Совету Федерации 44 % граждан, а об изменении своего отношения за месяц – 79 %. Данный институт власти элементарно неизвестен российскому населению (рис. 7.13-7.14).

Рис. 7.13. Вопрос ФОМ о доверии респондентов к Совету Федерации

Рис. 7.14. Вопрос ФОМ об изменении доверия к Совету Федерации за последний месяц (опрос 23 мая 2010 г.)

Итак, латентное протестное отторжение народом существующей властной системы постепенно нарастает. Дальнейшее усиление этих умонастроений неизбежно приведет к следующему этапу – созреванию революционной потенциальной готовности. Этот этап небыстр, но без управляющего контрвмешательства необратим. Хаос революции (в отличие от бунта) почти всегда управляем. Для управления им нужны соответствующие политические формы и механизмы. Они уже создаются.

Прежде всего речь идет о маршах «несогласных». Инициатором акций выступает коалиция «Другая Россия», объединяющая на платформе радикальной демократии широкий спектр политического андеграунда – от ультранационалистов до ультралибералов. Лидерами движения выступают столь, казалось бы, идеологически несовместимые фигуранты российской политики, как Гарри Каспаров и Эдуард Лимонов [233] . Структурную основу коалиции составляют «Объединенный гражданский форум», «Национал-большевистская партия», движение «За права человека», молодежные организации «Оборона» и «Смена». На определенных этапах в коалицию входили возглавляемые В. Рыжковым «Республиканская партия России», М. Касьяновым «Российский народно-демократический союз», В. Анпиловым «Трудовая Россия», а также ее молодежное крыло «Авангард красной молодежи».

Что объединяет столь идеологически различные организации? Один из участников коалиции А. Илларионов видит смысл учреждения «Другой России» как «переговорной площадки» для «обсуждения важнейших вопросов для страны». Но это мало что объясняет. Различных «переговорных площадок» предостаточно, но далеко не все «переговоры» завершаются акциями с призывом к свержению режима. Более откровенно высказался позиционирующийся в роли «нового Сахарова» правозащитник С.А. Ковалев, заявивший, что «Другая Россия» является другой «по отношению к кремлевской России лжи и насилия, России спецслужб».

Речь, таким образом, идет о нацеленности на смену властной команды. Прежде всего, судя по слоганам «несогласных», подразумевается отстранение от власти В.В. Путина. Смена власти – что это как не идеология революции? Не случайно, рассчитывая на вероятность предстать перед судом за «призыв к свержению конституционного строя России», представители движения постоянно апеллируют в своих заявлениях к Конституции РФ.

Это старая диссидентская тактика – выступление против режима под видом защиты Конституции. Нападение всегда лучше защиты: за нарушителя конституционных норм выдается сама власть. Посредством этого тактического приема властная сторона лишается того аргумента, что подавление оппозиции основывается исключительно на принципе законности. Характерно, что первый, проведенный еще в декабре 2005 г. сразу же более чем в 20-ти городах России марш «несогласных» был приурочен ко Дню Конституции.

Помимо коалиции «Другой России» приняли участие в маршах и такие организации, как «Республиканская партия России», профсоюз «Профсвобода», Российский социал-демократический союз молодежи, «Молодежное Яблоко», Либертарное движение «Свободные радикалы», «Союз правых сил», «Московская Хельсинская группа», «Голос Беслана».

Под знамена протестных акций был привлечен известный и пропагандистски значимый для разных страт российского социума и западных спонсоров состав персоналий: Л. Алексеева, Е. Альбац, М. Амосов, В. Анпилов, Н. Белых, М. Борзыкин, М. Гайдар, М. Ганган, Л. Гозман, М. Касьянов, Н. Гуличева, С. Гуляев, М. Делягин, А. Ермолин, А. Илларионов, Г. Каспаров, О. Козырев, Д. Коцюбинский, Е. Коновалов, О. Курносова, Э. Лимонов, М. Литвинович, В. Лысенко, Ю. Малышева, Б. Немцов, М. Обозов, Л. Ольшанский, А. Осовцов, Л. Пономарев, З. Прилепин, Д. Ревякин, М. Резник, В. Рыжков, Г. Сатаров, И. Стариков, С. Удальцов, М. Фейгин, И. Хакамада, В. Шендерович, Ю. Шевчук, А. Шуршев, И. Яшин.

Обращает на себя внимание обилие в этом авангарде лиц из числа «бывших» – представителей политической элиты и бомонда ельцинской эпохи. Выведенные из той элитной когорты они сегодня пытаются взять реванш, перейдя в качество контрэлиты. Во всяком случае, их медийная представленность позволяет квалифицировать эту группировку именно так.

Вот на этой стороне оппозиционного движения и стоило бы сконцентрировать внимание проправительственных СМИ. Образ бывшего представителя кремлевской команды имеет не самый значимый мобилизационный потенциал. Однако власть избрала в отношении движения «несогласных» совершенно иной подход – тактику информационного умолчания. Она была избрана, очевидно, по аналогии с советским опытом борьбы с диссидентством. Выбор ее стал своеобразной реминисценцией о славном прошлом КГБ, глушении «западных голосов», комсомольских активистах, работающих по блокировке диссидентов-пикетчиков. В свое время эти приемы были достаточно успешными. Но условия, связанные с контролем информационной среды, принципиально изменились. При наличии Интернета тактика информационного замалчивания не имеет особой перспективы успеха.

Проигрышной оказалась и выдвинутая Кремлем идеологема стабильности. Ставка на нее отразилась на «выборе» единоросами идеологии консерватизма. Призыв к стабильности действительно имел определенный эффект на фоне пореформенного обвала ельцинского периода. Народ устал от преобразований и ждал какой-то стабилизации. Но этот эффект был временным. Любая система должна развиваться, а потому длительно пребывать в состоянии консервационной стабильности невозможно. Желание в народе перемен все более усиливается. Однако правящая политическая элита исходит из принципиально иной установки: пусть все остается по-прежнему. Удерживаться у власти при таком диссонансе с устремлениями народа она не сможет. Это классика всех революционных трансформаций. Для сохранения у власти в долгосрочной перспективе элита должна возглавить революцию, точнее трансформацию. Противостоять трансформационной волне менее эффективно для правящей группировки, ее следует возглавлять и попросту осуществлять по существу инновационного давления жизни и своих интересов. Такая комбинация была бы самой гармоничной и естественной для развития страны. Оранжевой трансформации должна быть противопоставлена трансформация, целевым ориентиром которой станет национальное возрождение России.