Ирина Василенко - Политическая философия: учебное пособие

Да и в самой политической жизни цивилизации мы хотим понять не столько политические факты и процессы, сколько то, что стоит за ними; не столько поступки людей, сколько их мотивы; не столько «что происходит?», сколько «почему?». И это снова требует непрерывной интерпретации, причем далеко не всегда мы можем объяснить политический процесс рационально: достаточно часто он несет на себе отпечаток таких вулканических энергий, которые разуму хотелось бы видеть давно потухшими. Во времена революций нерациональные экстраординарные властные силы погружают миллионы людей в мир коллективных политических иллюзий. Макс Вебер называл эти силы «харизмой», отмечая что в политической истории разных цивилизаций им давали особые имена, такие как «мана», «оренда» и иранское «мага» (отсюда магия).

Но и в мирное время мы не можем интерпретировать политическую жизнь цивилизации последовательно рационально. Любой институт политической власти нуждается в легитимности, которую весьма трудно рационализировать: ведь она измеряется верой во власть тех, кто подчиняется ее господству. История учит нас, что зерно сомнений у миллионов людей приводит к свержению самого могущественного тирана.

Мир политической культуры формируют разнонаправленные потоки рациональных и нерациональных представлений людей, и достаточно часто умение интерпретировать именно нерациональное делает политика выдающимся деятелем своего времени. Это прекрасно ощущал Наполеон. «Я строю свою планы из снов моих уснувших солдат» — говорил великий полководец. В тех редких случаях, когда на поворотах политической истории возникало вдруг сильное нерациональное чувство сопричастности индивидуальной судьбы политического лидера с судьбой своего народа, — это всегда сказывалось решающим в перепетиях политической борьбы. Не взирая на колебания своих сподвижников Цезарь перешел Рубикон, Жанна д’Арк встала во главе французской армии, а В. Ленин начал революцию. Все эти факты политической истории нельзя рассматривать объективно и беспристрастно: они требуют понимания глубинных нерациональных мотивов людей.

Наше представление о политических событиях во многом зависит от нашей концепции политических лидеров, которые в них вовлечены: и как редко мы можем объяснить их поведение логикой и здравым смыслом, но как часто — эмоциями и аффектами. Биография Сталина существует сегодня в нескольких десятках вариантов в России и за рубежом, события его жизни хорошо известны, но все это разные интерпретации одной и той же политической эпохи через разное понимание личности политического вождя. Какая палитра эмоций сопровождает эти биографические исследования: от восторженного поклонения, почти обожествления — до презрительного осуждения и даже ненависти. Нам никогда не измерить языком беспристрастной политической статистики энтузиазм, веру и эмоциональные аффекты: но вне этой сферы нерациональных мотиваций людей нам не понять и политического мира цивилизации.

Если исследователь, всматриваясь в политическую картину мира другой культуры, хочет быть не просто летописцем, довольствуясь политическими хрониками и статистическими выкладками, ему всегда предстоит сложная творческая задача: найти символическое единство среди многочисленных и противоречивых политических процессов. Очень многие выдающиеся ученые сомневались в том, что такому познанию можно научить или научиться. Ироничный Теодор Моммзен заметил: «Усмотрение рычагов, движимых тысячами нитей, проникновение в индивидуальность людей и народов — все это дары гения, который не поддается ни обучению, ни научению» [297] Mommsen Th. Rektoratsrede // Reden und Aufsatze. Berlin, 1912. S. 21. Однако такая позиция не помешала самому Т. Моммзену занять пост ректора Берлинского университета, посвятив свою жизнь подготовке профессиональных исследователей в Германии. .

И все-таки именно благодаря тому, что люди ставят перед собой цели, которых никто не смог бы достичь, и пытаются решить проблемы, которые никто не смог бы одолеть, общество продолжает развиваться. Поэтому политическая герменевтика — это стиль исследования: дорогу осилит идущий.

Итак, подчеркнем еще раз несколько основных принципов методологии политической герменевтики:

• в процессе интерпретации использование метода диалога равноправных субъектов исходя из идеи мировоззренческой терпимости;

• любое притязание на всеобщность и универсальность ценностных эталонов в процессе интерпретации является источником заблуждений и ошибок;

• все социокультурные ценностные системы истинны — каждая в своем роде, поэтому политические ценности разных цивилизаций не противоречат, а дополняют друг друга;

• логика исследования должна быть построена по принципу дополнительности, никто не навязывает своего мнения, но приглашает к обсуждению;

• в процессе интерпретации необходимо использовать гипотетические и условные рассуждения, обсуждать все возможные гипотетические альтернативы, которые предполагают ценностные принципы политических культур разных цивилизаций;

• в процессе интерпретации важно учитывать не только присутствующие качества объектов, но и их отсутствующие качества: чем другая культура не является или что она не есть ;

• целое следует понимать исходя из частного, а частное — исходя из целого;

• прежде чем интерпретировать ценности разных политических культур, мы должны прийти к осознанию глубинных архетипов и кодов, формирующих политические традиции этих культур;

• в процессе интерпретации важно придерживаться фактов, вопреки всем искажающим воздействиям, которые исходят от самого исследователя и сбивают его с верного пути.

Космос культуры никогда не был для человека прозрачным миром ясных и отчетливых идей — он неизменно представал перед ним как таинство свершившихся форм. В этом один из великих парадоксов культуры: являясь творением человека, она остается для него чудом и тайной. Поэтому проблема интерпретации символов культуры всегда была в высшей степени актуальной. Древние люди вообще отказывались считать себя создателями собственных творений: они истолковывали творческий процесс мистически, видя в нем проявление Божественного вмешательства. Э. Кассирер пишет о том, что у некоторых диких народов, таких как Эве в Южном Того, во время сезонных праздников урожая даже в настоящее время приносятся мистические жертвы топору, рубанку, пиле [298] Кассирер Э. Логика наук о культуре // Избранное: Опыт о человеке. М., 1998. С. 8-9. .