Екатерина Шульман - Практическая политология. Пособие по контакту с реальностью

Но не одним единороссам счастье. В конце весенней сессии 2014 г. Дума приняла пакет законопроектов о рекламе (запрет рекламы на кабельных каналах, разрешение рекламы пива и проч.), внесенный членом «Справедливой России» Игорем Зотовым. От внесения до третьего чтения прошло 11 дней – срок, невиданный даже для нынешнего созыва (быстрее, за три дня, прошел только закон о присоединении Крыма). Кто этот могучий депутат Зотов, чьи инициативы одобряются с президентской скоростью? Примерно тот же, кто и депутат Парахин, чей проект закона об иностранном участии в СМИ имеет все шансы быть принятым в третьем чтении через 10 дней после внесения.

В Думе вам скажут: да просто крупнейший продавец рекламы на федеральных каналах решил окончательно сделаться монополистом. А заодно прикрыть телеканал «Дождь». Да просто владелец медиахолдинга решил скупить доли своих иностранных партнеров подешевле. А заодно прикрыть «Ведомости» и Forbes Russia. «Никакой политики – просто бизнес» – один из самых распространенных и бессмысленных комментариев. Куда точнее сказать, что сейчас, наоборот, нет никакого «бизнеса»: только политика.

Базовое свойство гибридной политической системы состоит в том, что никакое утверждение не описывает ее полностью. Если частично верно положение Х, то частично верным будет и противоположное положение Y. Решения принимаются в режиме ручного управления и только первым лицом? Да, но решения принимаются и анонимной бюрократией с размытой ответственностью. Элита запугана и выстроена по принципу личной лояльности? Да, но по этой же причине те, кто находился внутри системы в момент ее входа в кризис, имеют значительные права и властные возможности. Парламент – это резиновая печать, автоматически штампующая все, что вносится? Да, но это и черная биржа, на которой властные группы и акторы торгуются за распределение сокращающихся ресурсов.

В Думе происходят интересные вещи. Все привыкли, что законодательный конвейер работает с ускорением, все быстрее принимая все больше законов. По итогам весенней сессии статистика впервые зафиксировала, что среди принятых законов доля депутатских инициатив превысила долю правительственных.

Что это значит? А вот что: политическая система наша закрытая и малопроницаемая, круг ее акционеров и бенефициаров постоянно сужается. Если это схватка бульдогов под ковром, то сейчас там остались только самые мощные бульдоги. Остальные изгнаны или съедены. Оставшиеся пока не могут победить друг друга – силы их примерно равны, но каждый может заблокировать каждого. Это сильно затрудняет принятие решений и заставляет участников перетекать в те отделы системы, где чуть больше свободного пространства. В последние годы стало трудно провести свою идею в качестве правительственного, а тем более президентского законопроекта: в правительстве и в администрации президента вас ждут конкуренты с таким же лоббистским весом, как ваш. Зато Дума – участок относительной открытости: там 450 депутатов, каждый хочет хорошо питаться и выступать по ТВ.

Какая разница, кто и по какой причине продвигает новые законы, если все они прекрасно вписываются в единый изоляционистский тренд? Во-первых, то, что мы называем трендом или политической линией, для самих участников является скорее пропагандистской оберткой. Большого ума не надо, чтобы сформулировать свой персональный интерес так, как диктуют модные тенденции дня. Мне нужно отдать все деньги из Пенсионного фонда, потому что пострадал от санкций. Моим конкурентам нужно запретить ввозить в Россию рыбу, потому что я патриотичный отечественный производитель. Мои судебные штрафы надо оплачивать из бюджета, потому что иностранные суды выписывают мне штрафы из ненависти к России. Моих партнеров по медиахолдингу нужно заставить продать мне активы за бесценок: я защищаю отечественное информационное пространство от иностранцев. В эту игру может играть кто угодно: тут не надо быть большим патриотом – достаточно просто быть инсайдером.

Вторая причина вытекает из первой.

Любой публичный комментатор на вопрос, возможен ли в России внутриэлитный раскол, рефлекторно отвечает «нет, они все лояльны Путину». Как будто линией раскола является личное отношение кого-то одного к кому-то другому. В нашем случае реалистичнее представлять себе не мятежных гвардейцев с табакерками за пазухой, а термитов, поедающих уже довольно обгрызенный каравай. Их железные челюсти все чаще смыкаются не на новом куске, на ноге соседа – совершенно такого же уважаемого, влиятельного и глубоко патриотичного термита.

26.09.2014

В сети создан специальный ресурс «Запретили», где собирается информация о том, что нового запрещено россиянам. Популярный блогер объявляет конкурс на придумывание самого идиотского закона – гражданам тоже хочется творчества, не только депутатам. Поэтесса Вера Павлова пишет стихотворение о том, кому что запретили: балерине – фуэте, пианисту – ля-бемоль. В сетях распространяется «закон о запрете всего» и красивый плакат (правда, англоязычный) с «алфавитом российского законодательства», где на каждую букву что-нибудь запрещенное: экстремизм, НКО, Оскорбление Чувств, Двойное Гражданство, «Яндекс».

По запросу «Госдума запретила» пока функционирующий «Яндекс» выдает 5000 результатов за последний месяц, за год – 20 000. Самые распространенные – «Госдума запретила кружевные трусы» и «Госдума запретила иностранные слова». По приятному совпадению, ни того ни другого она не делала. Вопросы кружевных трусов, а также кед и туфель на шпильках относятся к внутренним разборкам членов Таможенного союза и решаются Комиссией ТС, а не российской Думой. А проект закона о штрафе за «неоправданное употребление» иностранных слов – типичная ЛДПР-инициатива «внеси странное и выиграй сто тысяч лайков ВКонтакте». Как большинство такого рода проектов, он был отклонен в первом чтении.

Обратимся к цифрам. Интенсивность работы палаты все увеличивается: в весеннюю сессию 2014 г. принято Думой и подписано президентом 199 новых законов (в весеннюю сессию 2013 г. их было 190, а за аналогичный период 2003 г. – 43). Что интересно – неудержимо растет законотворческая активность собственно парламентариев: впервые объединенным силам депутатов и сенаторов удалось перекрыть результаты исполнительной власти по числу принятых законов. В 2014 г. из числа подписанных президентом законов 81 был внесен депутатами, 80 – правительством, 28 – президентом. Для сравнения: в весеннюю сессию 2013 г. среди подписанных законов депутатско-сенаторских инициатив было 49, правительственных – 102, президентских – 20. Малоурожайной весной 2003 г. было одобрено 15 проектов, родившихся в Федеральном собрании, 23 правительственных и 11 президентских (расчет исследовательской группы «Страноведение» на основе данных АСОЗД).