Игорь Молотов - Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»

— Египетский «Мухабарат» сделал мне открытый дипломатический коридор и предложил помощь по выходу из хартумской ловушки — это должно было произойти в сентябре 1994 года.

Но до его похищения оставались считаные дни.

Обычно я сажусь писать эту книгу в хорошем итальянском костюме из Флоренции, чтобы, наверное, стать ближе к герою, который всегда был одет с иголочки. Вчера мы снова долго говорили обо всем. Я спросил Карлоса, что он думает по поводу заявления Хасана аль-Тураби о том, что французам достался потерявший моральный и физический облик алкоголик.

— Доктор аль-Тураби выгораживал себя. Пытался сделать, как это говорят по-русски, хорошую мину при плохой игре. Во Францию меня доставили в прекрасной форме. Это могут подтвердить самые разнообразные свидетельства и фотографии. Аль-Тураби в тот день потерял доверие всего мусульманского Востока. Вся эта ложь, которую он про меня говорил, не соответствует действительному положению дел.

Сложно спорить: сразу после похищения Карлос предстал на публике жизнерадостным, одетым в белые брюки и красный пиджак, будто и не было этих часов отчаяния во французском лайнере, а потом в тюрьме.

Следующая ложь, связанная с пребыванием Карлоса в Хартуме, которую распространили охочие до сенсаций газетчики, — липосакция. Якобы перед самым похищением Карлос согласился на операцию из-за избытков жировых отложений. Он действительно лег под нож хирурга, однако это не было связано с косметологическими процедурами. Ему требовалось вмешательство врачей из-за варикозного расширения вен.

Но пребывание в больнице не лишило его бдительности: на его тумбочке у кровати всегда лежал пистолет, а за дверьми палаты поочередно дежурили телохранители. После операции к нему пришел странный посетитель: представившись оперативником уголовного розыска, он объяснил, что срочность его визита связана с раскрытием международного заговора, целью которого было убийство Карлоса. Для обеспечения безопасности офицер предлагал отвезти его в военный госпиталь, охраняемый службой безопасности Судана.

— Доктор аль-Тураби гарантирует вашу безопасность, — учтиво сообщил офицер-следователь.

При этих словах Карлос усмехнулся — он уже знал о том, что его готовят для обмена. Но в конце концов спецслужбы Судана не позволят захватить его беспомощным в больнице, а через несколько дней он исчезнет. Навсегда. Оставив ЦРУ один на один с Тураби и аль-Баширом. Кроме того, вопрос о его переводе в военный госпиталь был скорее добровольно-принудительным.

— Ну что ж, — Карлос махнул рукой.

Первые подозрения появились после того, как автомобиль поехал вместо госпиталя в Штаб управления государственной безопасности Судана. Там с Карлосом провел беседу заместитель ГБ доктор Нафаа, объяснив, что принятые экстраординарные меры сделаны для его же безопасности, чтобы исключить утечку информации.

— Сейчас вас отвезут на виллу рядом с домом доктора Хасана аль-Тураби. О вашем пребывании там будет известно только самым проверенным людям.

Карлос кивнул головой. Теперь его везли на окраину Хартума. Внутри вилла являла собой запущенную развалину. Он вздохнул и лег — послеоперационные швы причиняли нестерпимую боль. Пережив эту ночь, Карлос обратился к своим телохранителям, раздраженно высказав им, что на этой вилле он чувствует себя узником, и потребовал отвезти его домой. Но на все его просьбы они отвечали уклончиво.

К вечеру Лана отправилась в их дом, что был расположен недалеко от аэропорта. Оттуда она должна была привезти кое-какие вещи, книги и записи. Но к ночи она так и не вернулась. Измученный болями Карлос снова прилег, чтобы попытаться забыться до наступления утра. Однако ночью он проснулся от удушья — на него навалились телохранители, пытаясь связать руки и ноги, а военный врач суетился с наполненным неизвестным препаратом шприцем, пытаясь всадить его в Карлоса. Он отчаянно сопротивлялся и пытался дотянуться до пистолета, ругая почем зря сопящих чернокожих. Врачу все-таки удалось извернуться и сделать инъекцию. В глазах все поплыло, и он потерял сознание.

После того как мужчина был обездвижен, на него надели наручники, а ноги сковали кандалами. Накинув на голову капюшон, Карлоса небрежно втащили в машину и повезли по мрачному ночному Хартуму в аэропорт. Несмотря на то что была введена лошадиная доза транквилизатора, Карлосу удалось справиться с психотропным эффектом и вернуться в сознание. Через капюшон он видел, что на взлетной полосе его ожидал самолет премиум-класса — на таких обычно возили президентов или, в крайнем случае, министров. Это, конечно, льстило самолюбию революционера, но это тот случай, когда лучше своим ходом.

Бывшие телохранители быстро вытащили его из автомобиля и перенесли на борт. Он успел заметить испуганные взгляды суданцев, пятившихся от грозного пленника. Вся эта история напомнила мне пленение другого одиозного исторического деятеля — барона фон Унгерна-Штернберга. Белый генерал, ставший диктатором Монголии, был живым воплощением бога войны Махакалы для суеверных степняков. Монголы, навалившиеся и связавшие барона, выползали из юрты на четвереньках и задом наперед, прося прощения за свое вероотступничество. Так же выглядели и испуганные телохранители-негры, собственными руками передавшие грозного командира врагам. Предательство — неизменный аккорд любой трагедии.

Когда самолет поднялся в воздух, на голову Карлосу похитители натянули шерстяной колпак, после чего засунули его тело в брезентовый мешок и перетянули кожаными ремнями на уровне икр и груди. Бить его не били, однако делали все, чтобы он был максимально обессилен, вплоть до того, что за шесть часов полета ему не дали даже глотка воды. Услышав английскую речь, Карлос охрипшим голосом спросил: американцы ли они? На что ему ответили:

— Вы находитесь в ведении Французской Республики.

Да, Филипп Рондо ликовал — мечта всей жизни осуществилась! Неуловимый Карлос «Шакал» собственной персоной лежал на полу самолета, скованный крепкими ремнями и железом кандалов. Но все равно опасный — кто знает, может быть, он чертов Гудини, который сейчас сбросит с себя старательно завязанные узлы. Рондо на всякий случай придавил его ботинком.

— Для тебя мы подняли «Мистер-Фалькон», — хохотнул генерал.

Административный самолет «Мистер-Фалькон-900» фирмы «Дассо», который Рондо выбил у правительственных бюрократов для этой операции, предназначался только для очень важных особ. Способность самолета перевозить 12–19 пассажиров на трансконтинентальные расстояния привлекла к нему внимание правительств многих европейских стран, в том числе Турции, Великобритании, Франции и других, которые приобрели его для перевозки высокопоставленных лиц.