Иван Стародубцев - Россия – Турция: 500 лет беспокойного соседства

А стратегический интерес к «Аккую» просматривается прежде всего на турецкой стороне, которая пытается при минимуме собственных вложений добиться своей стратегической цели – создать практически с нуля атомную отрасль. Это, конечно, не обеспечит технологического паритета с региональным конкурентом – Ираном, но, по крайней мере, две страны будут играть в одной и той же «дневной» лиге. Попутно Турция решает и немаловажную хозяйственную задачу – наращивает установленную мощность своих электростанций и диверсифицирует выработку электроэнергии. Впрочем, тут же неизбежно получая критику в свой адрес от оппозиции про попадание в еще большую «энергетическую зависимость» от России.

Оппозиционная арифметика незамысловата: около 30 % турецкой энергетики приходится на долю газовых электростанций. А Россия лидирует в списке экспортеров в Турцию «голубого топлива» с долей около 55 %. Умножением одного на другое условно можно оценить «глубину и ширину» зависимости турецкого ТЭКа от России. А тут еще «Аккую» с ее 4,8 ГВт, которая в будущем будет вырабатывать около 5 % электроэнергии страны. В общем, согласно оппозиции правящая партия «загоняет Турцию в кабалу»…

Автору настолько часто доводилось это слышать, что он уже охрип, повторяя свои доводы о взаимозависимости поставщиков и потребителей самим характером товарно-денежных отношений. Поэтому «успокою» турецкую оппозицию тем, что зависимость их электроэнергетики от зарубежья составляет все 100 %. Речь идет о технологической зависимости, поскольку собственного генерирующего оборудования они не производят и вынуждены импортировать его вместе с сервисом и запчастями. Вот это – настоящая головная боль. Но не наша, а турецкая.

Тем не менее переберемся с их «минарета» на нашу «колокольню» и продолжим про «Аккую». Допущенная на этапе подписания в 2010 году досадная для российской стороны ошибка в тексте Межправительственного соглашения автоматически делала этот проект для России убыточным, а следовательно – абсолютно бессмысленным и нереализуемым.

Ну не бывает такого, чтобы инвестиционный проект, даже не масштаба атомной электростанции, а просто любой, облагался бы страной, на чьей территории он осуществляется, налогами и сборами «по полной программе». Это нонсенс, невиданный доселе в мировой практике. А ведь именно так в Межправительственном соглашении и было записано. Везде и всюду зарубежных инвесторов «заманивают» льготным режимом и нулевыми налоговыми ставками. Главное, чтобы деньги приносили.

Предварительная арифметика по АЭС «Аккую» выглядит следующим образом: на выплату различных турецких налогов и сборов сразу бы «улетела» четверть стоимости проекта. Подчеркну, это лишь самая минимальная прикидка; реалистичнее было бы считать, что и вся треть.

Теперь – то же самое, но уже в абсолютных величинах. Если исходить из бюджетной оценки стоимости «Аккую» в сумму около 20 млрд долларов (отдельный вопрос – насколько в итоге в нее удастся вписаться), то прямиком в турецкий бюджет уходило бы от 5 до 7 миллиардов долларов. Поэтому турецкое руководство и стояло насмерть, не желая исправлять эту досадную опечатку, а настаивая на том, что, напротив, – «так и было задумано» с самого начала.

Вы обратили внимание, о чем говорил Эрдоган 9 августа 2016 года в Санкт-Петербурге на итоговой пресс-конференции по результатам своей первой после российско-турецкого примирения встречи с Путиным?

Жирным шрифтом в его выступлении было выделено «добровольное» принятие Турцией решения о включении АЭС «Аккую» в перечень стратегических проектов, пользующихся налоговыми льготами и послаблениями. Правда, зная прижимистый характер турецкого руководства, думается, что они и здесь не «простили» допущенную ошибку просто так, не добившись для себя хоть каких-то встречных уступок.

Не будем здесь гадать, какие именно шаги были сделаны в сторону Эрдогана – в цене кубометра российского газа или же в чем-то еще. Просто ограничимся констатацией того факта, что после примирения между странами у этого проекта наконец-то возникла ненулевая для Российской Федерации экономическая целесообразность.

Почему я пишу об этом так сухо, без победных реляций? Будучи не понаслышке знакомым с данной проблемой, я отлично себе представляю, насколько тяжелой будет практическая реализация договоренностей с учетом того, что «Аккую» представляет собой первый в мировой практике проект атомной электростанции, реализуемый на основе инвестиционной модели ВОО (Build – Operate – Own, то есть «Строй – Эксплуатируй – Владей»).

Кстати, интересно, что турки являются пионерами этой схемы, равно как и снискавшей себе большую популярность системы «все включено». Можно сказать, что ВОО и «все включено» – две очень похожие друг на друга модели, правда, из разных сфер жизнедеятельности.

Правительство Российской Федерации, подписав Межправительственное соглашение по АЭС «Аккую», обязалось спроектировать станцию, изготовить оборудование, поставить, смонтировать, пустить ее в строй, обеспечивать бесперебойную эксплуатацию, включая поставки ядерного топлива, и продавать на местном рынке электроэнергию в течение срока жизни объекта. Согласно разработанной и утвержденной проектной документации, он составит приблизительно 60 лет. А по его истечении – обеспечить полный демонтаж, вывоз отработанного ядерного топлива и приведение территории площадки в первозданный, «зеленый», вид. Кроме того, параллельно Россия обязуется создать кадровый резерв, подготовив турецких студентов-ядерщиков в своих вузах абсолютно бесплатно. Вот такое вот «ультра все включено», если в самых общих чертах.

Налицо широчайший диапазон компетенций, включенных в одно соглашение, изложенное на каком-то десятке страниц. Не особо напрягаясь, здесь можно насчитать как минимум четыре-пять договоров по тысяче страниц каждый. Причем с подрядчиками, существующими в разных «мирах», то есть с носителями принципиально разных, хотя и пересекающихся, компетенций. Ни один из которых никогда в истории в подобный проект не вкладывал собственных средств, оставляя эту «почетную обязанность» государственному заказчику – получателю услуг и стороне, которая обычно и является главным координатором процесса.

А Российская Федерация еще согласилась на 100 % профинансировать стройку, окупая свои инвестиции многолетней продажей электроэнергии, естественно, начиная только с того момента, как ток «весело» побежит по проводам. Настойчивые попытки россиян «подписать» турецкую сторону на софинансирование привели лишь к небольшой оговорке о том, что 49 % долей «Аккую» может быть продано иностранным партнерам-соинвесторам. Однако в условиях общемирового безденежья найти компаньона с «лишними» 10 миллиардами долларов под такие условия и с такими рисками по получению выручки, растянутой на десятилетия, – задача, прямо скажем, нетривиальная.