Иван Стародубцев - Россия – Турция: 500 лет беспокойного соседства

Фетхуллах Гюлен, начавший свою деятельность в 1960-х годах в качестве простого священнослужителя и нелицеприятно ныне именуемый многими в Турции «пенсильванским имамом» – это в своем роде феномен. Причем не только в турецком, но и в международном масштабе. Его движение «Хизмет» ( в пер. с тур. – «служба» или «служение») представлено в 170 странах мира.

В Турции Гюлен – бывший стратегический или ситуативный (тут мнения разнятся) союзник Партии справедливости и развития. Отметим, что с точки зрения отношения к религии, менталитета и образа жизни у сторонников Партии справедливости и развития и «Хизмета» очень много общего. Можно даже сказать, что это один и тот же слой турецкого общества. И ни для кого в Турции не является секретом, что организация Гюлена, еще нередко именуемая «Джемаат» ( в пер. с тур. – «община»), на протяжении целого ряда лет не раз приходила на выручку Эрдогану. К примеру, в ходе упомянутого выше референдума по тексту Конституции в 2010 году, когда военных надо было строем отправлять в «казармы», или выборных кампаний в Парламент или в местные органы власти.

Обладатель множества международных наград и званий, регулярно включаемый в списки мировой интеллектуальной элиты, в самой Турции Гюлен после знаменитого скандала 17–25 декабря 2013 года, когда в средства массовой информации был «вывален» компромат на руководство страны и членов их семей, из уважаемого и близкого «Ходжи-эфенди» превратился в «предателя», «основателя параллельного государства», «руководителя могущественной террористической организации» и занял почетное первое место во всетурецком списке «их разыскивает полиция».

Но вот за пределами страны – тут все сказано одной лишь американской пропиской штаб-квартиры Гюлена. С учетом размаха международной деятельности «Хизмета» (к слову сказать, движения, запрещенного в нашей стране, но исправно вещающего в Интернете на русском языке), для него впору специально вводить новое определение, допустим – «транснациональная некоммерческая организация».

Правда, отсутствие у гюленистов цели по извлечению прибыли весьма сомнительно. Даже с учетом того перечня их активов, который стал известен широкой публике, речь должна идти о многомиллиардных оборотах, причем проходящих через американскую финансовую систему и исключительно в зеленой валюте. Что, впрочем, не мешает, а лишь наоборот – помогает им в качестве представителей «умеренного ислама» вести «неравный бой» с исламскими радикалами, отстаивать веротерпимость и межрелигиозный диалог. Перефразируя известного «гуманиста»-гангстера Аль Капоне, «добрым словом и долларом можно добиться большего, чем одним добрым словом».

Так что вряд ли США когда-нибудь экстрадируют Фетхуллаха Гюлена из его пенсильванской резиденции в Турцию, на чем после событий 15 июля решительно настаивает турецкое правительство. Американской Фемиде едва ли достанет доказательств того, что «курица, несущая золотые яйца» на территории США, причастна к попытке переворота в Турции.

В этой связи политологи и широкая публика часто задаются вопросом: где и когда в отношениях между Эрдоганом и Гюленом образовалась трещина?

Кто-то считает, что это произошло, когда руководство страны в 2011–2012 годах решило установить контроль над сетью вечерних подготовительных курсов для поступления в университеты – системой так называемых «дерсхане». Эти заведения традиционно исправно пополняли не только кошельки, но и ряды сторонников Гюлена. Прямо в духе акунинской «Азазели», пестуя талантливую молодежь с младых ногтей, ведя ее на протяжении всей учебы, выделяя им стипендии, места в общежитиях, помогая в трудоустройстве на приличную работу, содействуя в продвижении по служебной лестнице. Ну и, естественно, с полным основанием рассчитывая в будущем на их лояльность, выражающуюся не только в «огромном человеческом спасибо», но и имеющую материальный эквивалент в виде регулярных пожертвований на нужды «родного Джемаата» и, разумеется, административного ресурса.

Заметим, что поступление в Турции в высшее учебное заведение без посещения «дерсхане» на протяжении как минимум двух-трех лет невозможно. Так уж устроена система школьного образования, и такое «мелкое сито» проложено между абитуриентами и университетами, что каждая семья в стране, имеющая соответствующие финансовые возможности, со старших классов школы отдает своего ребенка на вечерние подготовительные курсы.

А что делать, если чадо талантливо, а денег нет? Держаться? Явившийся неизвестно откуда рекрутер «Хизмета» – «аби» ( в пер. с тур. – « старший брат » ) – популярно объяснит, что «все решаемо», «все люди – братья» и «друг другу надо помогать», причем исключительно из гуманистических соображений.

После попытки переворота 2016 года выпускников этой «Азазели» турецкие «фандорины» так и вычисляют, отмечая галочками в анкете ответы на ключевые для следствия вопросы: учился ли в гюленовской школе за границей, посещал ли хизметовские «дерсхане» в Турции, жил ли в их общежитиях, делал ли пожертвования на деятельность, открывал ли счета в «неправильном» банке «Asya»? Этот банк был открыт Фетхуллахом Гюленом в Стамбуле в 1996 году в торжественной обстановке, с церемонией и разрезанием красной ленточки.

Политологи помаститее, поправив очки на переносице, разъяснят, что Гюлен и Эрдоган разошлись по более серьезным вопросам, чем «сиюминутная» прибыль от «дерсхане». И наверняка припомнят, что Гюлен, сам или по подсказке США, не поддержал в основе своей новый внешнеполитический курс страны, включая, к примеру, позицию турецкого руководства по «Флотилии Мира» и Израилю, а также, уже после начала «арабской весны», – по Египту и Сирии. Иными словами, между лидером и проповедником возникли трения, имеющие не материальную, а идеологическую природу. Напрашивается вывод: если бы у Эрдогана с Гюленом были одинаковые взгляды на будущее Турции, то и союзнические или рабочие отношения между ними продолжались бы.

Обе упомянутые точки зрения отражают принципиальное непонимание того факта, как выстраивается «вертикаль власти». Эрдоган впервые в турецкой истории был избран президентом не в стенах Меджлиса, а прямым всенародным волеизъявлением, то есть стал «народным президентом». И именно по имиджу Эрдогана как «лидера из народа и для народа» нанесли удар гюленисты, когда организовали коррупционный скандал, разразившийся в Турции в декабре 2013 года. Однако цели своей они не достигли, но зато в ответ получили самую настоящую войну по всем фронтам.

Турецкая Республика все последние годы медленно, но верно идет к президентской форме правления. И спрашивается, где в этой системе координат место многочисленных и разномастных турецких джемаатов, с их возникающими в прямом и переносном смыслах время от времени лидерами, отсутствием четкой и понятной структуры, формального членства, ясных целей и задач? Так что совершенно напрасно конкуренты «Хизмета», те же нурсисты-последователи секты «Нурджулар», рассчитывают обосноваться в освободившейся «рыночной нише», прямо предлагая себя действующей власти в качестве союзника и партнера. Зная умение Эрдогана выстраивать тактические, ситуативные союзы, краткосрочное взаимодействие, разумеется, не исключено, но стратегическое и долгосрочное партнерство по оси «власть – джемааты» выглядит не слишком реалистичным.