Патрик Бьюкенен - Самоубийство сверхдержавы

В 1918 году турки капитулировали, и Севрский договор, вступивший в силу в Париже в 1920 году, зафиксировал крах империи. По секретному соглашению Сайкса – Пико Палестина, Трансиордания и Месопотамия отошли англичанам, а Сирия и Ливан достались Франции [213]. Арабы так и не получили независимости, которую им обещал Лоуренс Аравийский. Трое победоносных союзников – Франция, Италия и Великобритания – оккупировали часть Турции, а греки контролировали Западную Анатолию почти вплоть до Анкары. Американцам предложили в мандатное управление Константинополь, которым интересовался Вильсон, но мы благоразумно уклонились – ведь Соединенные Штаты Америки никогда не объявляли войну Турции.

Затем настал час Ататюрка.

Его армия сначала вытеснила французов и итальянцев, потом выгнала греков из Анатолии, устроив резню в Смирне, а потом сошлась с британцами в Чанаке. Британцы предпочли эвакуироваться. К подписанию в 1923 году Лозаннского договора этнические чистки стали фактически легитимными. Около 1,4 миллиона греков пришлось покинуть Турцию, а 400 000 турок были вынуждены оставить земли, перешедшие в греческое владение.

Халифа усадили в «Восточный экспресс». Мехмет Шестой, последний султан Османской империи, покинул Константинополь на британском военном корабле. Усилиями героя Галлиполи [214]Турецкая Республика родилась светской страной, чьи институты копировали западные образцы. Не считая курдов, чье стремление к самостоятельности омрачает картину по сей день, Турция стала этнонациональной страной турок. Из трупа Османской империи возникло первое современное национальное государство на Ближнем Востоке.

Племенной конфликт между греками и турками переместился на остров Кипр. Турки вторглись на остров в 1974 году, чтобы предотвратить греческую аннексию; Турецкая Республика Северного Кипра до сих пор остается головной болью для НАТО.

Гитлер олицетворяет немецкий народ – таков был догмат нацистской партии. Версальский договор и соглашение в Сен-Жермене, обрекшие миллионы немцев на иностранное владычество, снабдили Гитлера программой, с которой он пришел к власти. Чтобы понять «ярость тевтонского духа», подхваченную Гитлером, следует взглянуть на Великую войну глазами немцев. К весне 1918 года Германия победила на трех фронтах. Румыния была разгромлена в 1916 году, королевская семья бежала, затем состоялся разгром итальянцев при Капоретто (1917). Русские повернули штыки против собственного правительства, царь отрекся от престола, а большевики в марте 1918 года подписали от имени России Брестский мир. К весне того же года Людендорф вернулся на Марну. Если бы не американцы, которые присылали пополнения численностью 250 000 солдат в месяц, Германия, возможно, сумела бы добиться перемирия на Западном фронте и окончательно восторжествовала бы на востоке.

Шок 1918 года для Германии был поистине колоссальным. А затем, когда страна приняла Четырнадцать пунктов Вильсона, сложила оружие и перевела Флот открытого моря в Скапа-Флоу [216], союзники принялись делить и расчленять Германию.

Объявив кайзера военным преступником, разделяя германские провинции, обезоруживая их и оставляя беззащитными перед врагами, превращая немцев в «зарплатных рабов», державы-победительницы вынуждали Германию единолично нести моральную ответственность за развязывание войны и нанесенный войной урон; своими действиями союзники «подкармливали» этнонационализм немцев куда активнее, нежели Бисмарк своими победами над Наполеоном III. Жители Германии, от Пруссии до Баварии, вместе воевали и вместе страдали в тылу, а потому все они были убеждены, что Вильсон и союзники их обманули и предали, что земли и люди, отнятые у Германии, должны быть возвращены. Посулив вернуть обратно все утраченные территории, Гитлер обеспечил себе полную поддержку нации.

«Национализм – детская болезнь, – говорил Эйнштейн. – Это корь человечества» {840}. Но в Германии 1933 года это уже был серьезный недуг, из-за которого доктору Эйнштейну пришлось бежать в Америку.

В 1935 году Саар, отделенный от Германии в Париже, провел, как и ожидалось, референдум по вопросу возможного воссоединения; 90 процентов населения проголосовали за то, чтобы вернуться. Будучи католиками и социалистами, жители Саара, тем не менее, предпочли нацистский режим, который растаптывал профсоюзы и преследовал церковь, жизни в отрыве от соотечественников. Такова сила этнонационализма.

Когда в марте 1936 года немецкие войска вошли в демилитаризованную Рейнскую область впервые с 1918 года, их встречали как освободителей. Аншлюс, включение Австрии в состав рейха, был предпринят Гитлером, чтобы не допустить плебисцита, который зафиксировал бы отчуждение его родины; в обеих странах это событие отметили праздниками. Многие австрийцы, носители общей с Германией культуры, охотно обменяли государственность и независимость на жизнь в составе нового рейха.

Чешский кризис 1938 года, который привел к мюнхенскому сговору, и Данцигский кризис 1939 года, спровоцировавший нападение Гитлера на Польшу, оба связаны с этнонациональными причинами.

Гитлер, австриец, который рос в Линце вблизи границы с Чехией, когда чехами еще управляли из Вены, был исполнен решимости освободить немцев Богемии и Моравии от власти Праги и включить Судетскую область в границы германского рейха. В Мюнхене англичане и французы поддержали эти притязания Гитлера.

Поляки и венгры тогда захватили чешские земли, где проживали их родичи. Словаки тоже порывались освободиться от чешского правления и создать свое государство. Этнонационализм фактически разрывал Чехословакию. Британское правительство запаниковало и предоставило дополнительные военные гарантии Польше, что спорила с Берлином по поводу возвращения 350 000 жителей Данцига на родину, от которой их против воли оторвали в Париже. Отказ Польши обсуждать «проблему Данцига» спровоцировал Гитлера на вторжение 1 сентября 1939 года.

Обе мировые войны выросли из этнонациональных конфликтов, которые великие державы сами порождали или которые они игнорировали. Вторая мировая война считается «благой» войной, в которой демократия восторжествовала над фашизмом. Но кризисы, приведшие к войне, были связаны с этническими разногласиями, а не с идеологией. Немецкий, словацкий, польский, венгерский и русинский этнонационализмы погубили Чехословакию в 1938 году; немецкий этнонационализм Данцига, на который Польша не отреагировала, побудил Гитлера уничтожить Польшу – но не польскую форму правления, против которой он не имел возражений.

Одержимый расовой ненавистью, Гитлер мечтал изгнать из рейха всех евреев. Но в реализации идеологии он был прагматиком. Предпочитая выраженно националистических союзников, таких как Франко в Испании, Муссолини в Италии, Хорти в Венгрии, Тисо в Словакии и Пилсудский в Польше, он также сотрудничал со Сталиным и большевиками ради того, чтобы вернуть Германии утраченное, и восхищался британцами, демократами дома и империалистами за рубежом. Британия виделась Гитлеру идеальным союзником.