Лев Вершинин - Россия против Запада. 1000-летняя война

Край решал свои вопросы, не слишком оглядываясь на Кишинев. Каждое местечко и каждое село объявляли себя частью того, чего левая пятка желала: кто-то поднимал над управой триколоры Российской Республики, кто-то биколоры Центральной Рады, кто-то красные флаги Советской России или Одесской Республики. Кое-какие села и вовсе провозгласили суверенитет. Красота ситуации усугублялась еще и тем, что под знамена «автономной Украины» ушла и значительная часть русских войск, сражавшихся на Румынском фронте, а ныне получившая указание занять Жемчужину у Моря. Так что на территории Бессарабии, помимо прочего, началась еще и одесско-украинская война, протекавшая с переменным успехом, но все же с преимуществом сил «вольного города». Обиженные на жизнь и совершенно не понимающие, что делать, лидеры Сфатул Цэрий (в основном национал-демократы, хотя и республиканцы, однако неровно дышащие к пусть королевской, но Румынии) втайне запросили Яссы (Бухарест был занят немцами) о введении в МДР войск Его Величества. Однако инфа просочилась в прессу, и население, совершенно не желавшее уходить под Румынию, о порядках в которой было хорошо осведомлено, начало немножко свергать «национальное правительство», немедленно впавшее в истерику и сообщившее в Яссы, что готово принять помощь на любых условиях. После чего уже безо всяких переговоров 7 декабря 1917 года под предлогом закупки продовольствия два полка румынской армии пересекли Прут и заняли обширный плацдарм на левом берегу, однако на Кишинев двинуться не смогли, поскольку дорогу им закрыли несколько сотен добровольцев, а румыны есть румыны. Зато начали активно зачищать села, не желавшие присягать королю Каролю. 21 декабря влиятельнейшая газета региона, «Бессарабская жизнь», опубликовала репортажи с мест, сообщив, что «села Погэнешть, Сарата Рэзешть и Войнешть окружены румынскими армиями, которые стреляют по населению и колют штыками людей». Сразу после этого по всей территории МДР начались демонстрации очень активного протеста. «Молдавское население, – отмечал лояльный к властям «Вестникъ», и в особенности солдаты-молдаване возбуждены и разгневаны тем, что идут румыны, чтобы отобрать у них землю, добытую в результате революции, и свободу».

28 декабря в Кишиневе, через улицу от Сфатул Цэрий, появился «фронтовой отдел Румчерода», объявивший, что Одесская Республика не позволит «румынским боярам поработить дружественную Бессарабию», в ответ на что не на шутку перепуганный явной перспективой потерять власть Сфатул Цэрий большинством голосов постановил «просить Его Величество милостиво оказать помощь Республике для охраны складов, железных дорог и заключения иностранного займа» – и через три дня, 2 января 1918 года, две румынские дивизии, откликаясь на «призыв законных властей», перешли границу, сломили сопротивление постов милиции и заняли города Болград, Кагул, Леово и Унгены, а также несколько сел, где милиции не было вообще. Однако при попытке войти в Кишинев авангард королевских войск был остановлен частями одесской армии, поддержанной молдавскими частями, отказавшимися подчиняться Сфатул Цэрий, и без единого выстрела разоружен, а пленные под конвоем отправились в Одессу. Однако силы все-таки были неравны. Румынский Генштаб ввел в дело еще одну дивизию, и 13 января, после четырех дней жестоких боев одесско-молдавские части покинули столицу, отступив в Болград. 15 января Сфатул Цэрий организовал пышное чествование «спасителя свободы» генерала Емиле Броштяну и опубликовал воззвание с призывом встретить «румынских братьев, как друзей и самых надежных защитников». Со своей стороны, бравый генерал Броштяну подписал распоряжение о «полной конфискации всего имущества, ранее принадлежавшего Российской империи, и всех запасов продуктов питания в счет компенсации затрат и жертв, понесенных героической королевской армией», отдал приказ расстрелять в административном порядке, «за антирумынизм», пятерых видных политиков, в том числе одного депутата Сфатул Цэрий (четырех молдаван и одного украинца – ничуть не большевиков, обычных демократов, имевших несчастье голосовать против заигрываний с братьями из-за Прута), и велел правильно мыслящему большинству быстро-быстро провозглашать независимость. Что и было сделано в ночь с 23 на 24 января, сразу после получения Сфатул Цэрий известий о занятии румынами (силами уже четырех дивизий) Болграда и Измаила. Спустя несколько часов Одесская Республика официально объявила Румынии войну. Наутро о полной поддержке «свободной Бессарабии и братской Одесской Республике в борьбе с румынскими захватчиками» и «состоянии войны с Королевством Румыния» заявили власти Советской Украины и Советской России, направив в регион войска под командованием Михаила Муравьева. А к вечеру 24 января примерно в том же духе высказалась и Центральная Рада, сообщив, что город Хотин «входит в зону украинских интересов», так что все действия румын в этом направлении будут рассматриваться Киевом как casus belli.

О дальнейшем подробно рассказывать сложно. Смешалось все. В общий бардак внесли лепту австро-венгры, явочным порядком занявшие север теперь уже независимой МДР, и немцы, неторопливо продвигавшиеся на Одессу. От этих страшных людей храбрые королевские войска, невзирая на обязательства перед Антантой, шарахались, как черт от ладана, зато, имея десятикратный перевес в силах, вовсю компенсировались на юге, занимая города и села, – правда, не раньше, чем противник, растратив небогатый резерв боеприпасов, отступал. Контроль, впрочем, распространялся не дальше околиц. Румыны злились, срывали обиду на пленных и мирном населении. Так, 7 февраля, сломав силами трех дивизий – при поддержке тяжелой артиллерии – оборону Бендер, защищаемых 2000 одесских солдат и плохо вооруженных молдаван-ополченцев, торжествующие победители согнали к зданию паровозного депо около трех тысяч человек обоих полов, велели снять верхнюю одежду и целый день продержали на морозе, время от времени поливая водой. После чего по жребию расстреляли около пятисот, а остальных, выпоров шомполами, отпустили. Неудивительно, что в такой ситуации население, даже национально крайне сознательное, не говоря уж о нормальных молдаванах, а тем паче всего спектра этнических меньшинств, резко меняло ориентацию. Если ранее, по крайней мере официально, считалось, что королевские войска оказывают «вооруженным силам МДР» помощь в «восстановлении порядка», то теперь «вооруженные силы» фактически перестали существовать. Их личный состав целыми ротами переходил на сторону «фронтового отдела», который успешно формировал новую армию в Белгороде-Днестровском, параллельно поколачивая время от времени пытающихся чего-то хотеть сторонников Центральной Рады. Так что, когда румынская армия, более или менее подмяв под себя Междуречье, попыталась форсировать Днестр, «фронтовой отдел» шустро развернул оборону. А когда Муравьев невероятно быстро, всего за сутки, перебросил к Днестру 3000 своих бойцов и солдат Тираспольского отряда Особой Одесской армии, румыны, получив несколько ощутимых пендюлей, предложили перемирие.