Леонид Млечин - 10 вождей. От Ленина до Путина

В специальных сталинских блокнотах «К заседанию бюро» (хотя это могло быть любое иное совещание) всегда множество записей, пометок, фамилий, цифр, часто для непосвященного совсем непонятных. Вот некоторые записи Сталина в его блокнотах, сделанные в 30-40-е годы (обычно он не метил датой свои записи).

«На совещании ПП ОГПУ 3 мая 1933 г.

1) Кто может арестовывать?

2) Как быть с бывшими белыми военными в наших хозорганах?

3) Тюрьмы разгрузить…

4) Как быть с разными группами арестованных?»

На этом же совещании рассматривался вопрос о высланных и «дополнительном выселении» кулаков на Север и в Сибирь. Сталинской рукой записано:

{466}

Едва заметным движением руки диктатора рождались цифры, перечеркивавшие жизнь бессчетного количества людей.

Карательная, репрессивная тема в рабочих записях Сталина встречается часто, ибо на протяжении всего его владычества над огромной страной проблема террора никогда не уходила в тень.

…Обсуждается (вероятно, в середине 30-х годов) закон о прекращении рабочей миграции. Сталинским карандашом: «Сегодня же сговориться:

1) В законе об ушедших с завода рабочих и о лишении их квартир, вытекающем из факта их ухода с завода. Соединить с законом о лишении таких рабочих соответствующих карточек…

2) Разгрузка Москвы и Ленинграда и паспортная система» {467}.

Теперь-то мы давно уже знаем, что инициатором драконовских антирабочих законов был сам Сталин, именно он додумался сделать прописку в городах инструментом контроля спецслужб, по его предложению у крестьян отобрали паспорта, окончательно превратив их в бесправное сословие крепостных. А начиналось все прозаически. С записей синим карандашом в специальном блокноте «К заседанию бюро…».

А вот записи, вероятно, тоже середины 30-х годов во время одного из заседаний политбюро (как правило, свои мысли Сталин, будучи последовательным схематиком, всегда «нумеровал»: на заседаниях, в докладах, статьях).

«1) Часть поляков (агентов Пилсудского) арестовали. А как другие поляки?

2) Каковы результаты привлечения «Коммунара» прокурором?

3) Мы более всего отстали в области морской авиации. Надо немедля расшить это дело…

6) 0 вредительстве в артиллерийском производстве и др. поднять шум.

7) Разрешить вопросы Горького» {468}.

Вопросы карательных органов, поисков «врагов народа», заботы об избранных деятелях культуры, как и первостепенное внимание военному производству, можно найти в любом из сталинских блокнотов.

Сталин любил встречаться, беседовать с директорами военных заводов, изобретателями, конструкторами боевой техники. По памяти знал практически номера всех оборонных заводов, главных создателей образцов новой техники и вооружения. Вот вождь беседует с авиаконструктором Поликарповым. В блокноте помечено:

«1) Турбокомпрессор

2) Винты – плохо

1) Воздушный радиатор самые важные вопросы

2) Двухскоростные нагнетатели.

3) Турбокомпрессоры.

4) Центральный поддув».

Далее пометки о моторах (в США и у нас), на кого «надавить», как сократить сроки выхода «изделия», «повысить ответственность» и т. д. {469}

Рассматривая рабочие записи, «бумаги» Сталина, порой можно подумать, что он шеф спецслужб, другой раз – что перед вами записи наркома авиационной промышленности или мецената. Уникальная, единственная в своем роде «должность» великого «вождя народов» выражала не столько личностное обожествление диктатора, сколько закономерную в ленинском государстве, абсолютно бесконтрольную концентрацию полноты всей власти в одних руках. Ни один российский император не обладал столь безграничными возможностями распоряжаться своими ресурсами, подданными, их волей и мыслью.

Иногда в сталинских блокнотах можно обнаружить нечто вроде личных «откровений» перед самим собою:

«Хорошо почаще устраивать драчки:

становишься вдруг (после драчки)

респектабельным, черт побери» {470}.

Можно найти в блокнотах и «теоретические заметки», мысли, которые вождь, вероятно, намеревался использовать. Вот такие, например:

«Реформизм – забвение конечной цели и основного средства для достижения конечной цели – т. е. диктатуры пролетариата». Здесь же строка: «Компромиссы, т. е. оппортунизм, – область «тактики». Даже двух этих фраз достаточно, чтобы судить об ущербном мироощущении вождя.

Почти все выдающиеся люди что-то оставляют потомкам, запечатленное в текстах. Марк Аврелий, император-философ, например, писал для себя «Размышления». Для себя… Может быть, поэтому они и сегодня волнуют нас, а не только потому, что в «Размышлениях» вечные темы о жизни и смерти людей, их добродетелях и порочности, призрачности славы. Энергия мысли, обращенная к себе и не рассчитанная на суд других, оказалась вечной.

Сталинские же пометки тусклы и сумрачны.

Сталин, вопреки расхожему мнению, был очень плохим стилистом и редактором. Его примитивные фразы очень тавтологичны. Вы заметили, в фразе о реформизме два раза слово «цель». В рукописных материалах я встречал многие предложения, в которых одно и то же слово повторялось три-пять раз! В «трудах» трясущиеся редакторы со страхом освобождали текст от этого мусора.

Диктатор в своих бумагах нередко размышляет о вопросах политики, руководства, стратегии. Видно, что Сталин возвращался к этим заметкам (есть подчеркивания карандашом другого цвета). В одном из блокнотов фрагмент «Стратегическое руководство».

«1) Не терять курс.

2) Не терять темп.

3) Верно определять момент перехода от одного тактического плана к другому.

4) Разумно маневрировать» {471}.

Видно, что, делая многочисленные записи в своих блокнотах «К заседанию бюро», Сталин просто размышляет, раздумывает с карандашом в руке:

– Провести конкурс на хорошую пьесу.

– Наградить Вишневского, Дзигана и др.

– О учебнике по истории ВКП(б).

– Поговорить о историках (Ярославский).

– Послать человек 50–60 (пока что) офицеров-артиллеристов во Францию (а Савченко? Тухачевский?).

– Канал Волга-Москва (Ежов, Берман, Жук)… {472}.

Планы-размышления, указания-распоряжения. По ним можно довольно точно проследить грядущие события в стране, перемены в ее жизни, новые большевистские «почины». При этом в своих блокнотах Сталин почти никогда не записывал то, что говорили его коллеги. Он не упоминает их, как будто это просто тени, антураж его страшной власти. Даже если можно найти фразу: «Вопрос Ворошилова», то напрасно искать идею, мысль, которая заинтересовала вождя в выступлении наркома обороны. Просто идет речь о ходе поставок танков «Т-60», «БТ», «Т-34», «KB» в войска, других оперативно-технических деталях. Вождя мало интересовало, что говорили члены партийного синклита. Он давно уже заметил: все, кроме, может, Молотова, просто старались угадать его мысли, замыслы, решения. Они ему были нужны, чтобы дать им тут же поручения во исполнение родившегося у него решения. А потом, Сталин привык думать и решать в обстановке, когда дюжина голов мелких вождей ловила каждое его слово, быстро поддакивала, со всем соглашалась.