Юлия Латынина - Русский булочник. Очерки либерал-прагматика (сборник)

В это же время в Китае появляется пушка: в 1288-м Ли Тин, китайский полководец из чжурчженей, подавляет восстания христианского монгольского правителя Найяна с помощью солдат, вооруженных, в числе прочего, ручными бомбардами. (Следует отметить, что стреляли они не ядром, плотно прилегавшим к внутренней поверхности ствола, а несколькими мелкими снарядами.)

После победы Чжу Юаньчжана над монгольской династией Юань, Лю Чжи и Чжао Ю, два полководца Чжу Юаньчжана, составляют «Хуо лун чин», «Трактат Огненного Дракона», являющийся, собственно, суммой военных технологией, применяемых ими в ходе восстания «красных войск», начавшегося в 1351 г. и закончившегося в 1368 г. основанием новой династии Мин.

Лю Чжи и Чжао Ю описывают, в числе прочего: «огненное копье» (одноразовый пороховой заряд, забиваемый в бамбуковую трубку и подвешиваемый к копью), шрапнельные бомбы, ручное огнестрельное оружие с тремя, пятью и даже десятью стволами (что-то вроде заряжающегося с дула и очень короткого дробовика), литые железные бомбы, начиненные порохом и взрывающиеся при ударе о мишень (европейцы не смогли добиться этого эффекта до XVI в.). Снаряды, наполненные различными взрывчатыми смесями, которые ослепляют противника и удушают его ядовитым дымом, различные виды ракет, включая двуступенчатые ракеты, в которых первая ступень, догорев, используется для зажигания целой кучи огненных стрел, и ракеты со стабилизаторами.

Они описывают наземные мины, видимо нажимного действия, и подводные мины (последние применялись исключительно на реке: их пускали по течению к вражеским кораблям. Мину укрепляли на деревянной доске, предварительно обтянув ее коровьим мочевым пузырем; подожженный фитиль, к которому обеспечивался доступ воздуха, был соединен с миной овечьей кишкой).

Еще раз подчеркну, что это был не умозрительный трактат: его писали два полководца, победившие в семнадцатилетней кровавой войне, которая начиналась как милленаристское восстание против монголов, а заканчивалась как война всех против всех. Войска Лю были обязаны своими победами «огненному копью», а Чжао Ю после победы возглавил гигантский государственный арсенал — тогдашний китайский Минсредмаш.

В середине XIV в. китайские военные технологии разительно превосходили европейские. Однако, когда через четыре века лорд Макартни привез цинскому императору Цяньлуну новейшие европейские приборы: телескопы, теодолиты, воздушные насосы, китайские чиновники просто бросили весь этот ненужный хлам в дальнем углу летнего дворца.

Историки очень часто спрашивают: что же такое произошло с Китаем, что он отстал? Но не менее важен и другой вопрос: а почему в IX–XIV вв. Китай вырвался вперед?

В отличие от античной Европы, Китай даже не изобрел собственно науки; в Китае не было теоремы Пифагора или закона Архимеда. Пушки, порох, плавка железа, — все эти достижения были техническими, а не научными открытиями. Античный мир решительно опережал Китай в том, что касается науки, — что ж такое случилось, что в Х в. Китай опередил Европу? Что было в Китае в Х в., чего в Европе не было? Ответ очень прост: государство.

Китайская империя, разрушенная варварами примерно в то же время, что и Римская, была воссоздана, как единое государство, в 581 г. при короткой (всего два императора) династии Суй, а в 618 г. начался самый, может быть, великий период китайский истории — династия Тан.

После 410 г., когда воины Алариха разграбили Рим, Европа потихоньку деградировала до уровня германских аборигенов и там, до конца норманнских нашествий (начало XI в.), и оставалась. Рим, вмещавший в себя в момент расцвета империи миллионное население, ко времени нашествия лангобардов насчитывал едва 5 тыс. жителей. Лондон, построенный римлянами, триста лет стоял пустой. Когда китайцы писали детективные истории о судье Ди, логически распутывавшем преступления, европейцы выясняли правду с помощью «Божьего суда». В то время, как Меровинги не стригли свои длинные волосы, полагая, что в них заключена божественная сила, Чаньянь, столица династии Тан, опоясанная 18-ти км стеной, насчитывала 2 млн. обитателей и вовсе не была крупнейшим экономическим центром Китая: им был Яньчжоу.

Единственным эффективным способом накопления богатства в Европе до конца нашествий норманнов было насилие. Готы, вандалы и норманны не основывали банковские дома. Они основывали королевства. В этих условиях экономический и технический прогресс был невозможен, потому что правил, которые охраняют частную собственность, без государства не существует.

Другой вопрос — каким должно быть это государство?

Порох и пушки

Одним из самых главных двигателей технического прогресса в Европе стал порох и огнестрельное оружие.

При этом, как я уже сказала, первыми огнестрельное оружие сделали китайцы. Так почему же оно не совершенствовалось в Китае?

Один из очевидных ответов заключается в том, что после победы династии Мин Китай перестал воевать. Раздробленная Европа воевала постоянно, а минский Китай воевал редко. Или, что то же самое, — во главе европейских государств стояли воины с мечом или шпагой, а в Китае правящим сословием были чиновники с тушечницей.

Чиновников, в отличие от воинов, пушки не очень заботили. Сравните портреты европейских монархов — всегда в рыцарских доспехах — и китайских императоров — всегда в цивильном платье.

Но самый главный ответ очень прост: в Китае пушки были государственными. Уже династия Сун в 1076 г. ввела государственную монополию не только на порох, но и на серу. Основатель династии Мин Чжу Юаньчжан после прихода к власти немедленно учредил пороховое ведомство. Гигантские государственные арсеналы были размещены в самых разных городах империи.

В Европе же огнестрельное оружие было частным — в самых разных смыслах слова.

Его изготовляли частные мастера (очень часто мастера в это время нанимали на войну вместе с его оружием), его применяло огромное количество частных армий, бегавших по Европе — от частных армий итальянских кондотьеров до частной армии Валленштейна еще во время Тридцатилетней войны.

Но даже тогда, когда пушка или аркебуза изготовлялась на казенном заводе и использовалась королевской армией, это королевство относительно других европейских королевств все равно вело себя как частное предприятие. Любое европейское государство потенциально находилось в состоянии войны со всеми своими соседями, чтобы выжить, ему нужно было все лучшее оружие. Китайские провинции друг с другом не воевали.

Возможно, что если бы Китай после восстания «красных войск» не объединился бы вновь в монолитную империю, а распался на несколько царств примерно одинакового технического уровня развития, враждующих друг с другом, история мира и Запада была бы совсем другой.