Фарид Закария - Постамериканский мир будущего

Британские элиты так тщательно изучали историю Рима не только потому, что были очарованы прежде великой империей, но и потому, что хотели узнать, как можно управлять огромными территориями на разных континентах. Возникла потребность в людях, знающих иностранные языки, историю и имперское администрирование. Однако это привело к необходимости готовить инженеров будущего. Власть и влияние опьянили Британию чувством своей исторической избранности, которое подпитывалось возрождением протестантизма. Историк Корелли Барнетт писал (в 70-е годы), что в середине XIX века Англию охватила «революция нравов», которая превратила прагматичное и рациональное общество, осуществившее промышленную революцию, в общество, где господствовали евангелизм, непомерный морализм и романтизм. [10] Correlli Barnett. The Collapse of British Power - Sbijia snepBbie ony6jiHKOBa-

Соединенные Штаты могли легко угодить в похожую имперскую ловушку. Любой кризис в мире требует от США внимания и действий. Щупальца и интересы Соединенных Штатов сегодня простираются так же далеко, как и британские в момент наивысшего расцвета империи. Тем, кто полагает, что место Америки в мире принципиально отличается от позиции, которую занимала Британская империя, стоит прочитать «Отчет о базовой структуре» за 2006 финансовый год. В нем Министерство обороны США похваляется тем, что страна является «одним из крупнейших в мире "лендлордов" с материальной частью, состоящей из более чем 571 200 единиц оборудования (здания, структура и устройства), расположенных в более чем 3700 местах на примерно 30 миллионах акров». В отчете указана разветвленная сеть из 766 баз в сорока зарубежных странах от Антигуа до Великобритании. В 2005 году эти базы за границей стоили по меньшей мере 127 миллиардов долларов, на них размещались 197 000 военных и такое же число вольнонаемных и гражданских служащих, а также порядка 81 000 персонала, набранного из числа местных жителей. Они занимали 687 000 акров (примерно 1100 квадратных миль) иностранной территории, одно лишь обслуживание их обходилось налогоплательщикам в 13 миллиардов долларов.

Может быть, Америка могущественнее прежней Британии, но она все же не может пренебрегать уроком, обязывающим ее делать выбор. США не могут участвовать во всем. Нал ряженные ситуации на Ближнем Востоке очень важны, но за последние семь лет они высосали все ресурсы, силы и отвлекли внимание от всех других проблем американской внешней политики. Вашингтону пора выбраться из VIII века нашей эры, куда уходят корнями противоречия между суннитами и шиитами в Багдаде (именно эти противоречия США и улаживают), и переместиться в век XXI, поближе к Китаю, Индии, Бразилии - туда, где куется будущее. Выбрать решение одного конкретного вопроса - каким бы достойным он ни был -значит отвлечься от более масштабных стратегических задач, которые стоят перед Соединенными Штатами. Фокусируя внимание на том, что кажется неотложным, мы забываем о вещах действительно важных.

2. Выстраивать общие правила, а не узкие интересы.Во внешней политике США существует весьма напряженный момент. Хочет ли страна продвигать свои собственные интересы за рубеж, или же она желает создать свод правил, инструкций и ценностей, которыми будут руководствоваться во всем мире? В эпоху экономического роста новых стран главной задачей для Соединенных Штатов должна стать последняя - с тем чтобы по мере того, как эти страны становятся более могущественными, они продолжали находиться в рамках нынешней международной системы. Это принципиальное ограничение, которое мы можем создать, чтобы быть уверенными в том, что экономический рост всего остального мира не пойдет по нисходящей спирали конкурентной борьбы, когда великие державы станут действовать на свой страх и риск во имя своих интересов и выгоды, что приведет к дестабилизации всей системы. Чтобы такая система работала, мы тоже должны строго придерживаться этих правил. Если Соединенные Штаты действуют на свой страх и риск, когда это им удобно, почему Китай не может сделать то же самое в отношении Тайваня? Или Индия - в отношении Пакистана? Если мы не связаны правилами, почему они должны быть ими связаны?

Во-первых, следует вернуться к институтам и механизмам решения проблем, которые Соединенные Штаты (по большей части) создали за последние пятьдесят лет. Но это требует много большего, чем просто участие в заседаниях ООН и подписание документов. Когда Соединенные Штаты провозглашают универсальные ценности, позиции должны быть сформулированы очень осмотрительно. В своей второй инаугурационной речи Джордж Буш декларировал, что «политика Соединенных Штатов направлена на обеспечение развития демократических движений и институтов в каждой стране и имеет своей главной целью ликвидацию тирании в нашем мире». Тем не менее, когда демократам на Тайване, в Пакистане и Саудовской Аравии заткнули рты, Соединенные Штаты хранили молчание, утверждая -впрочем, не без оснований, - что это особые случаи. В то же время Вашингтон осуждает Китай и выговаривает Индии за то, что они не проявляют жесткости в отношении Северной Кореи и Бирмы. Дипломаты из обеих стран скажут, что для них это тоже особые случаи. Нестабильность в Бирме - очень далекая для Соединенных Штатов проблема. Но у этой страны протяженные общие границы с Китаем и Индией. Для них нестабильность означает миллионы беженцев. Вашингтон должен понимать, что если у него есть свои исключения из правил, у других стран они тоже есть. Или же он должен отказаться от своих исключений. Но не делать ни того ни другого, призывать к одному и делать совсем другое - это лицемерие. Оно не приносит пользы и подрывает доверие к Америке.

В отношении терроризма Соединенные Штаты тоже были недальновидными. Лучшей системной защитой от терроризма был бы международный свод таможенных и иммиграционных законов, по которым проверка людей и грузов во всем мире осуществлялась бы по одним и тем же стандартам и с использованием общих баз данных. Сегодня же односторонний подход Америки заставляет страны и авиакомпании подчиняться, но лишь на ее границах - создавая пункты контроля с негативными последствиями для экономики и имиджа Америки в мире. Вот почему в самый разгар мирового туристического бума поездки в Соединенные Штаты после 11 сентября резко сократились.

Более характерный пример этого напряжения касается распространения ядерного оружия. Соединенные Штаты призывают весь мир строго придерживаться Договора о нераспространении ядерного оружия. Этот договор породил двухуровневую систему: странам, которые разработали ядерное оружие до 1968 года, разрешено иметь его; тем, кто этого не успел сделать, - нет (они, соответственно, должны придерживаться определенных рекомендаций в отношении развития атомной энергетики). Но даже настаивая на неядерной энергетике, Соединенные Штаты и другие ядерные державы сами не предпринимают никаких шагов, чтобы соблюдать другой пункт договора: «вести переговоры, добросовестно полагаясь на эффективные меры, направленные на прекращение гонки ядерных вооружений... и ядерное разоружение». Поэтому, когда Соединенные Штаты твердят другим странам, что создание одной-единственной ядерной боеголовки это подлость с моральной, политической и стратегической точек зрения, при том что сами хранят в своих арсеналах тысячи ракет, а также создают и испытывают новые, - в этом осуждении слышится неискренность. Пытаясь решить эту проблему, Генри Киссинджер, Джордж Шульц, Уильям Перри и Сэм Нанн внесли предложение, чтобы Соединенные Штаты с их 85 процентами всего ядерного оружия в мире возглавили амбициозную программу, в которую включились бы другие ядерные державы, в частности Россия, по сокращению числа вооружений, снятию его с боевого дежурства и постепенному превращению мира в неядерный. Удастся ли нам все это сделать, или нет - хорошая ли это идея, мир без ядерного сдерживания, или нет, - Соединенные Штаты, если они предпримут серьезные шаги в этом направлении, получат отличный кредит доверия. Или же в который раз придется убеждать остальной мир «делать то, что я говорю, а не то, что я делаю».