Людвиг Мизес - Либерализм

Сегодня, разумеется, мы очень далеки от такого состояния дел, так как политика всех государств нацелена на отрезание от единства мировой экономики небольших областей, на территории которых под защитой пошлин и других аналогичных мер искусственно сохраняются или вновь возникают предприятия, которые не смогли бы выдержать конкуренцию на свободном рынке. Помимо соображений торговой политики, меры такого рода, направленные против концентрации производства, защищаются на том основании, что только они не допускают эксплуатации потребителей со стороны монополистических объединений производителей.

Чтобы оценить обоснованность этого аргумента, мы предположим, что разделение труда в масштабах всего мира уже продвинулось так далеко, что производство каждого изделия сконцентрировано на одной фирме, так что покупатель всегда сталкивается только с одним продавцом. При этих условиях, согласно непродуманной экономической доктрине, производители будут в состоянии удерживать цены на сколь угодно высоком уровне, получая чрезмерные прибыли и тем самым значительно ухудшая жизненный уровень потребителей. Нетрудно увидеть, что эта идея совершенно ошибочна. Монопольные цены, если они не становятся возможными в результате актов вмешательства со стороны государства, длительное время могут удерживаться только на основе контроля над минеральными и другими естественными ресурсами. Изолированная монополия в обрабатывающей промышленности, приносящая бо́льшую прибыль, чем прибыль, получаемая где-либо еще, будет стимулировать образование соперничающих фирм, конкуренция которых разрушит монополию и восстановит цены и прибыль на общем уровне. Однако в обрабатывающих отраслях монополии не могут стать общим правилом, поскольку при данном уровне богатства в экономике совокупное количество инвестированного капитала и рабочей силы, занятой в производстве, а соответственно и величина общественного продукта, являются заданными величинами. В каждой конкретной отрасли производства или пусть даже в нескольких отраслях можно уменьшить количество используемых капитала и рабочей силы для того, чтобы увеличить цену единицы товара и совокупную прибыль монополиста или монополистов путем сокращения производства. Высвобожденные таким образом капитал и труд перетекут в другую отрасль. Однако, если все отрасли попытались бы сократить производство, чтобы назначить более высокие цены, они тотчас же освободили бы труд и капитал, которые, поскольку будут предлагаться по более низким ценам, послужат сильнейшим стимулом для образования новых предприятий, которые вновь подорвут монопольное положение уже существующих. Идея всеобщего картеля и монополии обрабатывающей отрасли является, следовательно, совершенно несостоятельной.

Настоящие монополии могут образовываться только в результате контроля над землей и минеральными ресурсами. Представление о том, что всю пахотную землю на планете можно консолидировать в одной всемирной монополии, не нуждается в дальнейшем обсуждении. Мы будем обсуждать только монополии, источником которых является контроль над полезными ископаемыми. Такого рода монополии фактически уже существуют в отношении добычи нескольких второстепенных минералов, и, во всяком случае, можно представить, что когда-нибудь попытки монополизировать остальные полезные ископаемые окажутся успешными. Владельцы таких шахт и карьеров извлекали бы из них повышенную земельную ренту, а потребители сократили бы потребление и занялись поиском заменителей подорожавших материалов. Всемирная нефтяная монополия привела бы к увеличению спроса на энергию гидроэлектростанций, уголь и т. д. С точки зрения мировой экономики и sub specie aeternitatis [48]это означало бы, что мы стали более бережно использовать дорогие материалы, которые мы можем только исчерпать, но не можем возобновить, и тем самым мы оставим будущим поколениям больше, чем в случае экономики, свободной от монополий.

Пугало монополии, которое всегда возникает в воображении, когда говорят о свободном развитии экономики, не должно вызывать тревоги. Всемирные монополии могли бы распространиться лишь на несколько предметов первичной переработки. Ответ на вопрос, будет ли их влияние благоприятным или неблагоприятным, не всегда прост. Тому, кто, рассматривая экономические проблемы, не способен освободиться от чувства зависти, такие монополии кажутся вредными только потому, что они приносят владельцам повышенные прибыли. Тот, кто подойдет к этому вопросу без предвзятости, обнаружит, что эти монополии ведут к более бережному использованию ограниченных минеральных ресурсов. Если действительно завидовать прибылям монополиста, то можно, без всякой опасности и не ожидая никаких отрицательных экономических последствий, перевести их в государственную казну, обложив налогом доход от разработки полезных ископаемых.

Национальные или международные монополии являются противоположностью этих мировых монополий. Они имеют сегодня практическое значение именно потому, что возникают не благодаря естественной эволюционной тенденции развития экономической системы, когда она предоставлена самой себе, а являются продуктом антилиберальной экономической политики. Попытки обеспечить себе монопольное положение в отношении определенных товаров почти во всех случаях становятся возможны только благодаря пошлинам, разделившим мировой рынок на небольшие национальные рынки. Кроме монополий такого рода, какое-либо значение могут иметь только картели, образовать которые владельцам определенных естественных ресурсов позволяют высокие транспортные издержки, защищающие их от конкуренции производителей из других районов.

При оценке последствий функционирования трестов, картелей и предприятий, снабжающих рынок только одним товаром, говорить о «контроле» над рынком и «диктате цен» со стороны монополиста – значит совершать фундаментальную ошибку. Монополист не в состоянии ничего контролировать и диктовать цены. О контроле над рынком и о диктате цен можно говорить, только если данный товар в самом строгом и буквальном смысле слова является жизненно необходимым и абсолютно незаменяемым никаким другим товаром. Очевидно, что это неверно в отношении всех без исключения товаров. Не существует экономических благ, без обладания которыми не могут обойтись те, кто готов приобрести их на рынке.

Формирование монопольной цены отличается от формирования конкурентной цены тем, что при определенных, весьма специфических условиях монополист может получить бoльшую прибыль от продажи меньшего количества товара по более высокой цене (которую мы называем монопольной ценой), чем от продажи по той цене, которую определил бы рынок, если бы в конкуренции участвовало больше продавцов (конкурентная цена). Возникновение монопольной цены возможно только при особом условии: необходимо, чтобы в результате реакции на повышение цены потребительский спрос упал не так резко, что меньший объем продаж по более высокой цене не даст больше совокупной прибыли. Если достижение монопольного положения на рынке и использование его для установления монопольных цен действительно возможно, то в данной отрасли производства прибыль будет выше средней.