Майкл Хадсон - Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

В том же духе Блюстейн полагает, что «МВФ «должен был быть на противоположной стороне переговорного стола от ЕЦБ, а не на одной стороне». Но Стросс-Кан следил за своей политической репутацией во Франции и согласился принять МВФ в Тройку, присоединившись к политике ЕЦБ, благосклонной в отношении держателей облигаций. С марта 2012 года он продолжал использовать отказ от системного риска для реструктуризации долга, поскольку его «сотрудники не обнаружили высокой вероятности приемлемости долга. Тем не менее, высокий уровень субсидирования сохраняется. Есть ли этому какое-либо оправдание помимо политической целесообразности?»

События 2011 года показали, что «доверие» означает демонстрацию напускного спокойствия и воздержание от оценки реалистичной платёжеспособности должника. Такое приглушение недоверия было политически необходимо, потому что, как только следует признание, что долги не могут быть выплачены из налоговых поступлений и за счёт жёсткой экономии, основные моральные принципы требуют, чтобы долги были аннулированы. Ни одну страну — должника нельзя обязывать совершать экономическое самоубийство, ликвидировать общественное достояние и вынуждать эмигрировать 5, 10 или 20 процентов её населения, как это сделала «страна успеха» Латвия и также последовавшая за ней Греция. Вопрос в том, чей интерес должен быть приоритетным: требования кредиторов или экономический рост и занятость суверенных стран.

Развязка

К марту 2011 года греческие облигации снова сбрасывались с большими скидками, а сбережения утекали из экономики. Но вместо того, чтобы повышать налоги на бизнес или подавлять печально известные уклонения со стороны олигархов, контролировавших обе ведущие политические партии, политики заморозили пенсии, повысили налог с продаж (НДС), который должны были платить потребители, и объявили график приватизационных распродаж.

Большая часть греков отказалась платить по более высоким расценкам за проезд или за другие общественные услуги. Полиция воздерживалась от принудительного взыскания, а профсоюзы государственного сектора объявили двухдневную общенациональную забастовку, которая вскоре переросла в движение против жёсткой экономии «Я не буду платить», подобное движениям «Захвати Уолл-стрит» и «Восстание возмущённых» в Испании.

Министр финансов Германии Вольфганг Шойбле, отказавшись от жёсткой позиции ЕЦБ, предложил семилетний мораторий на долг и настоял на том, чтобы держатели облигаций «постриглись», в качестве условия для дальнейшей помощи Греции. Он также попросил МВФ об участии в роли посредника. Его проверка того, как обстоят дела в действительности, вызвала панику на рынке, как и у многих видных экономистов, которые усмотрели нелогичность в требованиях кредиторов. Мартин Вольф объяснил невозможность погашения Грецией спасительного кредита на предложенных условиях: «Предположим, что процентные ставки по греческому долгосрочному долгу составляли 6 процентов вместо сегодняшних 16 процентов. Предположим также, что номинальный рост ВВП составит 4 процента.... даже для стабилизации долга правительство должно иметь первичный профицит (до уплаты процентов) в размере 3,2 процента ВВП. Если к 2040 году долг Греции упадёт до предела в 60 процентов ВВП по Маастрихтскому договору, то стране потребуется основной профицит в размере 6 процентов ВВП. Таким образом, каждый год греческий народ нужно было бы уговаривать и принуждать платить гораздо больше налогов, чем они получают от государственных расходов».

Газета «Уолл-стрит джорнал» также увидела математическую невозможность для Греции погасить свои долги, учитывая высокие процентные ставки и скидки по греческим государственным облигациям, и признала неизбежность дефолта. «Германия хотела бы, чтобы банки пролонгировали свои греческие долги. Но Греция, наверное, не сможет платить по ставкам 17 % в течение 10 лет. Поэтому, если банки пролонгируют долги по рыночным ставкам, конечный дефолт Греции гарантирован». Газета сообщила, что (по состоянию на 17 июня 2011 года) страхование от дефолта «стоило 182 долл. в год, а страхование пятилетнего греческого долга по 1000 долл. предполагает вероятность в 63 % от общей суммы убытков за пять лет».

Кредиторы ЕС сосредоточили внимание на краткосрочной перспективе и утверждали, что отказ от их условий спасения вызовет ещё большее бегство капитала. Банки рухнут, и наступит анархия. Премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер пригрозил, что, если Греция не подчинится европейским министрам финансов, Европейский союз заблокирует выделение МВФ его вклада в кредитный пакет, запланированного на июнь. 1 июня агентство «Мудис» понизило кредитный рейтинг Греции до «мусорного» (Caa1, ниже, чем и без того низкий B1), оценивая вероятность дефолта в 50/50. Агентство «Стандард энд Пур» последовало его примеру.

25 мая в Афинах на площади Синтагма была организована массовая демонстрация с установкой палаток для длительного пребывания. По мере обострения переговоров с «Тройкой» лидер консерваторов Антонис Самарас заявил 27 мая: «Мы не согласны с политикой, которая убивает экономику и разрушает общество. ... У Греции есть только один выход — пересмотр соглашения о спасении [с EC/МВФ]». Он отклонил пакет спасения Папандреу на сумму 110 млрд евро (155 млрд долл.) «на том основании, что согласованная затяжка поясов взамен... удушит жизнь в экономике». В воскресенье, 5 июня, более 70 тысяч греков собрались возле парламента, чтобы выразить протест против требований ЕС о продаже государственных активов на сумму 50 млрд евро и сокращении занятости в государственном секторе. Растущий лагерь на площади Синтагма поднял плакаты: «Заберите новые меры» и «Греция не продаётся».

Чиновники ЕС потребовали, чтобы «внутренняя политика не мешала обновлённой программе восстановления», — их эвфемизма для ещё более жёсткой экономии и невосстановления. Протесты становились всё более ожесточёнными, но 29 июня парламент принял второй законопроект о жёсткой экономии, которая увенчалась в июле пенсионной «реформой», сократившей обещанный пенсионный доход и повысившей пенсионный возраст с правом на пенсию с 60 до 65 лет как для женщин, так и для мужчин.

Разговоры о выходе Греции из евро ослабили курс валюты, так как инвесторы продавали еврооблигации за доллары и даже фунты стерлингов. К июлю новый пакет предусмотрел 50-процентное снижение номинальной стоимости большинства оставшихся частных долгов. Новым спасением считалась приватизация. Правительство составило график продаж, чтобы к 2013 году достичь 15 млрд евро. Один из обозревателей «Файнэншл таймс» назвал это «политической провокацией и актом экономического вандализма», предвидя то, что действительно произошло: «В соответствии со схемой, которая сейчас, вероятно, будет согласована, любой дефицит поступлений от приватизации может привести к финансовому разрыву. Тогда страны — кредиторы почти наверняка потребуют от Греции ликвидировать этот дефицит за счёт ещё более жёсткой экономии. Такая стратегия финансово безрассудна и политически безответственна». Работники государственной коммунальной службы, объединённые в профсоюз, попытались предотвратить приватизацию (и неизбежную волну сокращений), угрожая забастовкой и побудив Папандреу пообещать, что правительство сохранит 51-процентный контроль.