Майкл Хадсон - Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Ухудшение качества ссуд до исключительно процентного кредита и кредитования «Понци»

Хайман Мински описал первую стадию финансового цикла как период, в котором заёмщики способны выплачивать проценты и амортизацию. На второй стадии кредиты больше не являются самоамортизируемыми. Заёмщики в состоянии платить только проценты. На третьей стадии они не способны платить даже проценты. И вынуждены занимать, чтобы избежать дефолта. По сути, проценты просто добавляются к основному долгу, наращивая его начислением сложного процента.

Дефолт обязал бы банки списывать стоимость их кредитов. Во избежание «отрицательного собственного капитала» в своём кредитном портфеле, банкиры выдавали новые кредиты, чтобы правительства стран третьего мира могли ежегодно выплачивать проценты по своим внешним долгам. Бразилия, Мексика, Аргентина и другие латиноамериканские страны так и жили до 1982 года, когда Мексика взорвала «долговую бомбу», объявив, что не может платить своим кредиторам.

В преддверии финансового краха 2008 года рынок недвижимости США вступил в критическую стадию, когда банки выдавали домовладельцам проценты в виде «кредитов под собственный капитал» (залог жилья). Цены на жильё выросли настолько, что многие семьи оказались не в состоянии гасить свои долги. Чтобы кредиты работали «на бумаге», брокеры по недвижимости и их банки создавали ипотечные кредиты, которые автоматически добавляли проценты к долгу, как правило, до 120 процентов от покупной цены недвижимости. Таким образом, банковский кредит сыграл роль вовлечения новых подписчиков в схемы Понци и цепные письма («письма счастья»).

Чрезмерное кредитование удерживало экономику от дефолта до 2008 года. Многие владельцы кредитных карт оказались не в состоянии погасить свои остатки и могли выплачивать ежемесячно причитающиеся проценты, лишь подписываясь на новые кредитные карты, чтобы старые оставались в обращении.

Вот почему Мински назвал эту безнадёжную третью стадию финансового цикла стадией Понци. Её динамика — это цепное письмо («письмо счастья»). Ранним игрокам (или покупателям жилья) обещают высокие доходы. Они выплачиваются из поступлений от всё новых и новых игроков, присоединяющихся к схеме, например, новых покупателей жилья, которые берут постоянно растущие ипотечные кредиты для выкупа у существующих владельцев. Новички надеются, что отдача от их инвестиций (подобно цепному письму) может продолжать расти до бесконечности. Но схема неизбежно рушится, когда иссякает приток новых игроков или банки перестают подпитывать эту схему.

Средства массовой информации помогали Алану Гринспену в распространении иллюзии, что финансовый сектор набрал самодостаточную динамику для экспоненциального роста долга путём экспоненциального роста цен на активы. Экономика пыталась выйти из долгового кризиса за счёт инфляции цен на активы, спонсировавшейся Федеральной резервной системой. Казалось, что более высокие цены на дома, под которые были взяты долги, оправдывали этот процесс, если не задумываться о том, как можно расплатиться с долгами посредством реально получаемой заработной платы или прибыли.

Банки создавали новые кредиты на клавиатурах своих компьютеров, в то время как Федеральная резервная система упростила эту схему, поддержав экспоненциальный рост банковских кредитов (без необходимости для кого бы то ни было сберегать и вносить деньги в банки). Однако этот кредит не был инвестирован в увеличение производительных сил экономики. Вместо этого он спасал заёмщиков от дефолта, взвинчивая цены на недвижимость, но одновременно отягощая долгами имущество, компании и личные доходы.

Тот факт, что прирост цен на недвижимость облагается налогом по гораздо более низкой ставке, чем зарплата или прибыль, привлёк спекулянтов к использованию инфляционной волны, поскольку требования кредитования были понижены, что способствовало уменьшению первоначальных взносов, выдаче ссуд с нулевой процентной ставкой и с откровенно фиктивными декларациями о доходах «без документации», прямо называемым «займами лжецов» Уолл-стрит.

Но цены на недвижимость, не имея корней в «реальной» экономике, должны были обрушиться. Рентные доходы не смогли поддержать обслуживание этого долга, открыв «четвёртую» фазу финансового цикла: дефолты и потери права выкупа с передачей имущества кредиторам. В глобальном плане такая передача активов произошла после того, как Мексика объявила о своей неплатёжеспособности в 1982 году. Суверенные правительства получили финансовую помощь при условии, что они подчинятся давлению США и МВФ и начнут продажи государственных активов частным инвесторам.

Каждый значительный прирост долга ведёт к таким передачам. Таково логическое следствие динамики сложных процентов.

Таблица из статистики потоков денежных средств Федеральной резервной системы показывает последствия образования пирамиды долга США. К 2005 году впервые в новейшей истории американцы в совокупности владели менее чем половиной рыночной стоимости своих домов, свободной от долгов. Банковские требования по ипотеке составляли более половины. К 2008 году отношение собственного капитала домовладельца к ипотечному долгу упало до всего 40 процентов.

Банковские ипотеки в настоящее время превышают собственный капитал домовладельцев, который в 2011 году упал ниже 40 %.

Что происходит, когда экспоненциальный рост долга заканчивается?

Во время финансового подъёма финансовый сектор получает проценты и прирост капитала. В период восстановления после кризиса активы частного и государственного секторов экспроприируются для погашения оставшихся долгов.

«Момент Мински» наступает в момент, когда кредиторы понимают, что игра окончена, бегут к выходам и требуют возврата своих займов. Крах 2008 года остановил банковское кредитование ипотек, кредитных карт и почти всех других кредитов, за исключением студенческих ссуд, гарантированных правительством США. Вместо получения нового банковского кредита для достижения уровня безубыточности домашние хозяйства были вынуждены начать его возвращать. Настало время выплаты долгов.

Такое «сбережение за счёт погашения долга» прерывает экспоненциальный рост ликвидных сбережений и задолженности. Но это не отсрочивает доминирование финансового сектора над остальной экономикой. Такие «промежуточные периоды» — это время всеобщей драки, когда более влиятельные рантье увеличивают свою власть, приобретая собственность у бедствующих сторон. Чрезвычайные финансовые ситуации обычно приостанавливают государственную защиту экономики в целом, так как говорится, что непопулярные экономические меры необходимы для «корректировки» и восстановления «нормальности» — таков финансовый жаргон для снятия ограничений государственного регулирования в сфере финансов. Управление поручается «технократам»-назначенцам, чтобы следить за перераспределением богатства и доходов из «слабых» рук в сильные в условиях жёсткой экономии.