Александр Шевякин - Загадка гибели СССР. (История заговоров и предательств. 1945-1991)

Самолет Ил-18 врезался в гору Авала при подлете к аэропорту Белград 19 октября 1964 г. Если это был террористический акт, то легко ли было технически исполнить его? Думается, что легко. На горе, при подходе к аэропорту устанавливается радиомаяк с такой же частотой, что и в самом аэропорту, но гораздо большей мощности, и исполнители могут за дальнейшее не волноваться… С военным самолетом ничего не произойдет — успеет увернуться, ну а пассажирский самолет не сможет выполнить такой маневр, начнет поворачивать, но будет поздно… Точь-в-точь по такому же сценарию в начале 1980-х погибли Президент Пакистана М. Зия-уль-Хак и Президент Мозамбика Ж. Э.душ Сантуш, последний — вместе с советским экипажем.

21 октября 1964 г. на месте гибели самолета побывала советская делегация, отправленная вслед за погибшей, во главе с А. А. Епишевым [2.53.С.3], который в ту пору был кандидатом в члены (с 16 ноября 1964 г. — полноправный член) ЦК КПСС, являлся начальником ГПУ СА и ВМФ (до этого назначения он служил в органах госбезопасности в должности заместителя первого руководителя). 23 октября он же выступал на траурном митинге на Новодевичьем кладбище.

Итак, погибли Н. Р. Миронов, С. С. Бирюзов и сопровождающие их лица. Мне не хотелось бы будить фантазию читателя, с тем чтобы сделать из этого чрезвычайного происшествия еще одну «загадку смерти», никто, в том числе и такой великолепно информированный свидетель тех событий, как В. Е. Семичастный, не видит здесь злого умысла, в своих мемуарах он лишь упоминает о печальном факте [2.50.СС.377–378,416.].

Если это все же и было убийство, то не ясны мотивы. Против кого в таком случае оно было направлено? — В этот список можно включать всех — сопровождающих и весь экипаж.

Нужно ли было лететь в Белград на 20-летие со дня освобождения? Да! Почему летели военные — понятно: это их праздник. Н. Р. Миронов, хотя и не дипломат и не международник ЦК, был послан как лицо весьма приближенное к только что избранному Первому секретарю ЦК Л. И. Брежневу, и пока проводились бы торжества, он должен был ввести в курс дела Иосифа Броз Тито.

Учитывая то, что именно Н. Р. Миронов по роду своих занятий должен был предотвратить заговор в ЦК против Н. С. Хрущева, но он занялся противоположным делом, его убийство могло быть вызвано: а) местью или б) началом реванша, который позволил бы Н. С. Хрущеву вернуться в свое кресло. Но почему в таком случае после первой удачи не последовали следующие шаги «реваншистов»?

Еще одна версия: мотивом могло послужить последовавшее занятие высоких постов: а) начальника Генерального Штаба ВС СССР; б) Заведующего Отделом административных органов ЦК КПСС — преемником С. С. Бирюзова, Маршалом Советского Союза М. В. Захаровым. Пост же Н. Р. Миронова спустя два года (Л. И. Брежнев долго сомневался в его кандидатуре) занял Н. И. Савинкин (1913–1993), до этого числившийся замзавом Миронова, который пробыл на этой работе аж до 1985 г. Весьма сомнительно, чтобы в своих амбициях эти люди пошли на совершение столь масштабного по тем временам теракта.

Самое невероятное, что может быть — это месть И. Б. Тито за смещение Н. С. Хрущева, с которым у него были налажены отличные отношения.

Если у этого происшествия и были авторы, то их целью могло быть запугивание руководства (прежде всего того же Л. И. Брежнева), чтобы удержать его от каких-то резких движений. Тогда это была, образно говоря, проверка на политическую волю: Сталин в подобной ситуации в ответ на очевидное убийство Кирова начал настоящее уничтожение своих врагов, Брежнев же не предпринял ничего.

Если в случае с погибшей делегацией мы выдвинули всего лишь версию, то в отношении следующей загадки все гораздо очевиднее. Напомним, что в главах о «загадках» мы говорили и будем говорить о лицах, чья жизнь или смерть принимали ключевой для судеб страны характер. (Так, возвращаясь к Н. Р. Миронову, можно, например, пытаться проанализировать, как бы могло повернуться развитие страны, останься он жив, учитывая, что обещанные ему пост Секретаря ЦК и членство в Политбюро перешли к бывшему Председателю КГБ А. Н. Шелепину.) Наш следующий персонаж вышеуказанными качествами не обладал. С октябрем 1964 г. его связывает только ранняя гибель, как это видно из следующих событий. Маленькая биографическая справка: Николай Григорьевич Игнатов, 1901 года рождения. В 1918–1932 гг. служил в армии и ВЧК-ОГПУ, затем был партработником. В 1957–1961 гг. был членом Президиума ЦК, но потом чем-то не угодил и в течение 1962–1966 гг. был выведен из Президиума ЦК, получив с понижением пост Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР. Это и послужило мотивом для сотрудничества с заговорщиками, сыгравшими на его чувстве обиды. И надо сказать, что Н. Г. Игнатов действительно очень активно работал над смещением Н. С. Хрущева, надеясь вернуть членство в Президиуме. При этом он оказался большим авантюристом, чем все остальные; пусть не со всей очевидностью, но об этом говорится у В. Е. Семичастного: «…как мне кажется, [Игнатов] старался на обоих фронтах обеспечить „задние ворота“, чтобы иметь возможность в случае успеха или провала замыслов против Хрущева снова вернуться в Политбюро. С одной стороны, вел переговоры с Брежневым, а с другой — передал через своего охранника предостерегающий сигнал Сергею Хрущеву, а через него — и отцу, Никите Сергеевичу» [2.50.СС.354–355].

Сын Н. С. Хрущева Сергей в своих воспоминаниях со всей определенностью говорит не только о том, что на него выходил начальник охраны Н. Г. Игнатова некто Галюков, звонивший на квартиру [2.54.СС.616–620], но и о других подобных случаях — летом 1964 г. дочери Раде звонила неизвестная женщина; к зятю (мужу Рады) главному редактору газеты «Известия» А. И. Аджубею через собственного корреспондента Мэлора Стуруа приходил его родной брат — Дэвид Стуруа, работавший секретарем ЦК КП Грузии, и говорил, что его зондировал В. Мжаванадзе, активно собиравший голоса членов ЦК на Кавказе [2.54.СС.604–605.]

Дело это было раскрыто сравнительно легко. Упомянутый охранник Галюков остался на работе [2.50.СС. 354,357]. Однако Н. Г. Игнатова после Пленума никто не стал возвращать в Президиум, и он остался на своей должности. Но в душе он, видимо, не согласился с таким решением. Тем более что А. Н. Шелепин и П. Е. Шелест были избраны в члены Президиума, причем первый — без кандидатского стажа.

Н. Г. Игнатов злоупотреблял спиртным и вел нескромный образ жизни (см. [2.55.С.113]). Остро переживая свою ошибку, он рассказывал много лишних подробностей о том, что предшествовало снятию Н. С. Хрущева [2.52.СС.149–150; 2.56.СС.182–210], становясь все более непредсказуемым в своем поведении. Ему еще могли простить двойную игру, но никто не знал, что он еще расскажет, или, что хуже, сделает. Охраны от КГБ, когда он находился в Москве, ему не полагалось, а вот когда он был в поездках за рубежом, его охраняли, поскольку Н. Г. Игнатов являлся секретоносителем, к тому же его нужно было оберегать от возможных провокаций. В интервью, посвященном столетию этого партийного деятеля, его сын указал на такие обстоятельства смерти: «…умер внезапно, вернувшись из зарубежной поездки. <���…> Он возглавлял партийно-правительственную делегацию в Чили и там неожиданно заболел. Нам объяснили, что его укусил зараженный клещ. Случилось это 14 ноября 1966 г. Похоронили у Кремлевской стены, со всеми почестями, положенными тогда» [2.57.С.2].