Максим Калашников - Крылья над Преисподней. Россия и Мегакризис XXI века

Вторую попытку в новой истории предприняли… в Третьем рейхе. Его идеологи не жалели критики по поводу уродливой урбанизации больших городов («нация рождается в деревнях, но умирает на асфальте больших городов»). Взамен немцы тех времен предложили не архаику (всех, на манер Камбоджи Пол Пота 1975–1979 годов, в деревни к мотыгам), а в виде тканевой урбанизации. Она очень сильно напоминала идею Э. Говарда — создать россыпь поселений нового типа, связанным автобанами и железными дорогами. Старые города, теряя часть населения, остаются как культурные ядра, очаги деловой жизни, общения и развлечений, образования и науки.

Эта мечта вдохновляла еще Готфрида Федера в Третьем рейхе. Он еще в 30-е мечтал о поселениях, где снято противоречие между городом и деревней. Причем его наработки вполне актуальны и сегодня. Они и сейчас вдохновляют западных урбанистов.

С 1934 года Федер разрабатывал идею «нового города». Итак, это — поселение до 60 тысяч душ населением, стоящее в живописном месте, среди природы. Но — с электричеством, водопроводом и канализацией, со всеми благами цивилизации. В центре мыслились общественные здания. Только 20–30 % населения здесь обитают в многоэтажных домах на условиях социального найма. Все остальные имеют собственные дома. Либо один дом приходится на две семьи [38] Васильченко А.В. Имперская тектоника. Архитектура III рейха, М., «Вече», 2010 г., с. 117–118. .

Сам немецкий футурополис разделялся на ячейки примерно по 3 500 человек: «новый город» Федера мыслился полицентричным. Каждая ячейка имела собственный общественный центр, школу, дом гитлерюгенда, рынок, площадку-форум для общественных мероприятий. Убери нацизм — и получишь прямо-таки идеальное устройство для местного самоуправления! Ячейки-районы управляют своими делами, формируя городской Совет. Люди-домовладельцы, имеющие отличные заработки мужчины, отцы трехдетных семей — ребята и ответственные, и вооруженные. Они с радостью воспринимают нужные инновации для городского хозяйства. Хоть те же вечные полимерные или керамические трубы, хоть установки полной переработки отходов. Никакие чиновники не могут тут раздуть себестоимость ремонта или наводнить город узбеками: футурополиты не позволят. Ибо они все видят. Они здесь — власть.

Империя могла состоять из вот таких самоуправляемых поселений, связанных между собою сетью автобанов. Прекрасный проект для наших дней — особенно если дополнить его легкой авиацией и перспективными видами скоростного грузо-пассажирского транспорта. Империя русского будущего могла бы состоять из очень сильной центральной власти, что опирается вот на такие сильные муниципии. А власть регионального уровня здесь сильно слабеет. Исключается сепаратизм. Зачем футурополитам промежуточное звено в виде губернатора? Его функции ограничены только тем, что действительно необходимо в региональном разрезе.

«Тканевый полис» (назовем его так) Г. Федера сосредотачивал самые высокие здания в своем центре, понижаясь к окраинам. Он был круглым, концетрическим в плане. Его тоже, как и у Э. Говарда, опоясывал агропромышленный пояс, кормивший поселение, занятое передовым производством. Полис делился на четыре сектора — осями «север-юг» и «запад-восток». На западном конце «новограда» проектировались зеленые насаждения, площадки для отдыха, спортивные сооружения, дом молодежи. На восточном конце планировалась индустриальная зона, вокзал и гидротехнические сооружения. На пересечении осей возникал административный центр города. С общественными зданиями и торговыми центрами, органами власти. Основными жителями полиса должны были стать домовладельцы, лишь 20–30 % жилья мыслилась в фонде социального найма. Город состоял из сообществ по экономическим критериям и общественной жизни, которые объединяются в группы более высокого порядка — и так вплоть до ячеек-секций. Маленькие улицы пролегают между сообществами, широкие проспекты — между секциями.

Под стать тогдашним так и не воплощенным проектам футурополисов Германии были и немецкие новые заводы. Вот прекрасный воплощенный проект заводов Мессершмитта 1938 года: не только оснащенные всем по последнему слову техники производственные корпуса, но и аккуратные домики, плавательные бассейны, спортивно-оздоровительные комплексы с бассейнами, парки, отличные дорожки, никакой грязи и неаккуратности. Близка к такому типу и планировка авиационного комплекса Хейнкеля в Ораниенбурге.

«…Вырисовался, наверное, самый совершенный авиационный завод в мире. Он так органично вписался в местный ландшафт, что даже отдельные крупные деревья удалось сохранить.

Завод был разделен на две отстоящие друг от друга территории. На первой расположились восемь цехов… И на этой территории находился учебный центр с общежитием для учеников и главное административное здание. На второй территории, примыкающей к заводскому аэродрому, находились главный сборочный цех, цех предполетной и послеполетной подготовки, тир и склад готовых самолетов…

Рядом с новым заводом возник целый городок из 1 200 двухэтажных домов для рабочих, зданий муниципалитета, школы, театра, гостинцы, кинотеатра и коммунальных служб. Стадион с корпусами спортивного центра стоял рядом с большим крытым плавательным бассейном».

Это описание завода Хейнкеля в Ораниенбурге, построенного в 1937 году, содержится у Л. Анцелиовича в книге «Неизвестный Хейнкель». А как выглядели другие авиазаводы, возведенные в национал-социалистической Германии? Читаем у того же автора:

«Большие и высокие корпуса нового завода отвечали самым высоким стандартам строительства современных машиностроительных предприятий. Их так искусно вписали в складки местности и существующие вековые деревья, что даже на цветном макете казалось, что завод расположился в огромном парке. Завод рассчитывали на значительное увеличение числа выпускаемых самолетов в будущем.…Стройные ряды индивидуальных коттеджей и четырехквартирных двухэтажных домов, здания торгового центра, спортивного комплекса с бассейном и кортами, здание кинотеатра и маршруты общественного транспорта…»

Тот же завод в Ораниенбурге строился по-социалистически, на деньги государства. Но управлять им поставили успешного частного предпринимателя. Но не торговца и не банкира, не добытчика сырья, а технократа и стопроцентного промышленника — Хейнкеля. И он, не будучи собственником завода, получал от государства законное вознаграждение за каждый самолет. Отличная модель совмещения преимуществ социализма и частной инициативы! При том что у Хейнкеля при этом было и его частное производство.