Максим Калашников - Крылья над Преисподней. Россия и Мегакризис XXI века

Впечатляющая картина, признаемся. Новое — подчас хорошо забытое старое. Но самое удивительное состоит в том, что все эти идеи городов-садов — практика наших с вами, русских пращуров. Да, это было в доиндустриальную эпоху, но именно мы создали свой тип самоуправляемого города-сада.

Да и планировать свои города-сады русские умели сами. Пускай сие и было в эпоху до промышленности и научно-технической революции. Откроем работу «Память города, скажи» Григория Зеленко и Галины Бельской, опубликованную в альманахе «На суше и на море» за 1983 год.

Итак, планировка русских допетровских городов была свободной, но не стихийной. Скорее, ее можно считать пространственно-модульной. Делались чертежи, сметы и расчеты. Города строились небольшими, в любовно выбранных местах. В смете расчетной единицей делали «тысячу» — тысячу жителей мужского пола. То есть «тысяча» (если считать жен и детей) равнялась 5–6 тысячам душ. Для примера авторы приводят город Елец, полностью разрушенный татарским набегом в 1580-м и возрожденный в 1592 году. Место выбрали новое: на слиянии рек Сосны, Ельца и Лучки (думали о водоснабжении и транспортной доступности). Центр города заложили у слияния Ельца и Сосны. Тут возвели крепость. Большой посад растянули выше по течению Ельца. Так родилась сердцевина города, центральная его структура. Вокруг нее заложили слободы: правильными овалами, напоминающими лепестки цветка, расходящиеся от посада. Каждая слобода имела свое укрепление, формирующее общую систему фортификации города. Высотные доминанты формировали храмы — много в центре и по два-три на каждую слободу. Они были построены на разных высотах, но так, чтобы их видели из каждого двора.

Что вдохновляло русских при планировании своих городов тогда? Градостроительный закон Восточно-Римской империи (Византии), изданный в 878 году новой эры и быстро переведенный на болгарский и русский языки. Там предписывалось: строить поселение на высоком месте, улицы планировать так, чтобы нечистоты не попадали в усадьбы тех, кто живет ниже и так, дабы каждый дом был связан с природой и не заслонял другим вид на городские доминанты (храмы). Окна не должны глядеть в окна соседа, проходы на улицы не могут залезать на участки соседа.

Русские переняли эту человечную и живописную планировку. Такого нельзя было достичь при западной «регулярной» планировке: построенные вдоль улиц дома, один за другим и вширь города, неизбежно загораживают друг другу и виды, и само солнце. Изучая ландшафты (земли, дороги, реки), русы-зодчие намечали кольцо стен с нужным числом ворот, освящали земли под храмы, намечали места для административных зданий, разбивали участки под посады и слободы. Они, в свою очередь, делились между горожанами, а между делянками прокладывались улицы.

То была свободная планировка. Конечно, для условий доавтомобильной эры. Дома в таком городе зачастую стояли под углом к улице. Да и улиц-коридоров в привычном нам виде фактически не было: жилища стояли фасадами к реке, морю, красивому виду. Дом окружали простор и природа. Каждый дом — индивидуален, украшен узорочьем по-своему. То есть нет серой однообразности, среда обеспечивает тебе постоянную смену впечатлений. Идешь по городу — и виды причудливо меняются. Каждый дом — с садом.

А ведь это — тот самый гармоничный, здоровый поход к делу. Сейчас, когда появились технологии децентрализованных систем жизнеобеспечения, все эти принципы могут обрести новую жизнь. Ведь и промышленность становится все более компактной.

Пусть на смену старым станкам придут роботизированные обрабатывающие центры. Главное — чтобы архитектура заводов была впечатляющей. Чтобы рядом с ними были дома для работников, буйная зелень, прекрасные спортивные и культурные сооружения. Рядом с новой русской индустрией должны подниматься наши футурополисы с домами-усадьбами на одну семью! Наши новые предприятия должны быть электрическими. Пускай энергию им дают не дымные ТЭС и даже не газовые станции. Пусть источниками тока и тепла станут новые ядерные станции. Или установки низкоэнергетических ядерных реакций Цветкова. Мы можем использовать и выходы природного водорода из недр Земли (по Ларину). Нам нужно чистое небо над страной. И пускай все это великолепие строится уже не из кирпичей или железобетона, а из сверхпрочной «глины» Попова. Легкой, но металлически прочной, теплоизолирующей. Самые опасные предприятия мы упрячем под землю. Например, химические. Или биотехнологические.

Рядом с новыми, национал-футуристическими заводами будут строиться институты и университеты, техникумы и технические училища. Ибо передовой индустрии грядущего потребны кадры высшего сорта. В будущем университеты, научно-исследовательские центры и заводы составят органически связанные комплексы. А рядом, как я мечтаю, станут наши «орденские» школы, где будет воспитываться и обучаться молодежь. Сильная, умная, неполиткорректная, способная совместить качества воинов и творцов в одном лице. Воплощенный эллинский идеал. Молодежь, презирающая гнилое «новое варварство».

Придет время — и чудеса нанотеха позволят нам выращивать нужные изделия прямо в специальных чанах, по Дрекслеру. Тогда мы сможем разобрать даже роботизированные заводы. Но то будет потом. Пускай в футурополисах рядом с заводами и фабриками новой эры стоят в светлых ангарах авиетки и гиропланы — заменители легковых автомобилей. Пусть эти ядра новой промышленности и футурополисы связывают между собой и гладкие автострады, и эстакады, по которым движутся экранопланы новосибирцев. Возможно, это будет троллейкарный транспорт или «струны» Юницкого — отбор наилучшего варианта произойдет в ходе испытаний. Но совершенно точно промышленные узлы часто будут соседствовать с гаванями больших воздушных кораблей. Видим здесь скрещение дирижаблей с самолетом — гибридные ЛА. Видим мощные турбовинтовые самолеты с несущим фюзеляжем, похожие на одно большое «летающее крыло», построенные из композитных материалов. В этом мире люди, пользуясь новыми видами транспорта и чистой энергией, свободны. Они могут быстро перемещаться на огромные расстояния — и перемещать грузы. Впрочем, железные дороги тоже никуда не делись, как и морской транспорт. Но когда мы овладеем антигравитацией, то породим уже совершенно фантастический транспорт.

Именно таковым станет наше творческое развитие старых идей. Но самое главное: мы совместим такую футурополисную, усадебную урбанизацию с новым народовластием. С подлинным русским самоуправлением.

Итак, представим себе Сверхновую Россию-Ковчег (СССР-2, Русский союз из великороссов, белых русов и малороссов-украинцев). Наша сильная центральная власть, проводящая в жизнь мегапроекты развития и стоящая на страже национальной безопасности, опирается не на подлую бюрократию, а именно на сеть самоуправляемых футурополисов. Старые города превратились в культурные ядра, изрядно потеряв в населении, перетекшем в царство свободы — футурополисы. Мы, их жители, решительны, смелы и полны достоинства. Ведь нами правят не косолапые чиновники-казнокрады, мы сами выбираем себе управленцев и судей, мы сами содержим свою муниципальную полицию. Да, есть и централизованная полиция — для особо сложных и тяжких дел, для борьбы с преступными синдикатами, не знающими ни областных, ни международных границ. Но в основном порядок поддерживают те, кого мы сами выбираем там, где живем.