Антон Тарабриков - ШИЛО_В

Что касается того, что мы на время стали «главной исполнительной силой государства», то случилось это в связи с тем, что остальные исполнительные государственные структуры и ведомства вошли между собой в такой клинч, перекладывая запросы и требования граждан друг на друга, что работа их просто напросто застопорилась. А формально это произошло на генеральном госсовете, посвященном разрешению сложившегося кризиса. Примечательно, что заседание того госсовета получилось очень коротким, даже думаю, что рекордно коротким. И вот почему: «

Первый секретарь: Повестка ясна. И, в порядке исключения, первый доклад предоставляется руководителю аппарата правительства, так как он является ответственным за рассматриваемый вопрос. Пожалуйста, Авдей Наумович.

Шилов: Много времени не займу. Беру все бремя ответственности и исполнения на себя. Срок реализации десять месяцев. Никаких дополнений не требуется. Материалы разосланы. У меня все.

Первый секретарь: Признаться, мы готовились к серьезным прениям. Ну раз Вам все понятно и Вы за это отвечаете, то можем только сказать, что госсовет Вам в помощь. У кого-то есть вопросы?

Видов: А не надорветесь ли от взятого бремени?

Лобов: Да, и как конкретно ответите?

Шилов: А что, уже не терпится меня разорвать и потоптаться…

Первый секретарь: Господа, все, повестка исчерпана. Не надо этих неуместностей. Авдей Наумович, ждем результатов.»

Некоторое время госсовет еще погудел на предмет того, что «Зачем собирались, если все понятно?», или «В присланных материалах никакой конкретики.» и тому подобное, но продолжалось это не долго, где-то минут пятнадцать-двадцать. Главным же итогом для всех, кроме нас, было то, что подобный ход Авдея Наумовича был истолкован, как «публичное аппаратное самоубийство», ведь никто даже и допустить не мог, что у нас что-то получится, особенно в свете того, что нам никто помогать не собирался.

И не просто помогать не собирались, а даже усиленно мешали, впоследствии. Понятное ведь дело, что Авдей Наумович был всем в правительстве поперек всего, и все хотели его скорейшего ухода. Правда были и те, кто был заинтересован в том, чтобы такая ситуация длилась как можно дольше. По уже не раз озвученным причинам, в этом были заинтересованы президент, его администрация и Управление, так как Шилов был ну очень хорошим отвлекающим фактором от того, что делали они. И главное отвлечение состояло в том, что все с особым интересом наблюдали, как у Авдея Наумовича ничего не получиться. Но каждый раз, как и в этот раз, они забывали одну простую вещь – Шилов есть Шилов, пусть и очень уставший и замученный бесконечными нападками и пакостями со стороны госаппарата. В общем, вот как дальше развивались события. Получив формальное «добро» от администрации и первого министра, Авдей Наумович прыгнул в свою, ставшую уже родной, «жабу» и полетел разруливать сложившийся аппаратный кризис в ручную на местах. Но, что особенного и уникального он сделал на этот раз, так это то, что с помощью меня и Елены Федоровны он стал освещать свою деятельность публично, в круглосуточном режиме, причем распространялось все это по центральным информпотокам. И надо сказать, что он имел для этого не просто все основания и возможности, а даже обязан был это делать, так как в то время действовал закон, который обязывал придавать огласке и публичности любою деятельности чиновников на любом уровне, если она не связана с государственной тайной. Правда, там была еще куча исключений, которыми охотно пользовался весь аппарат, чтобы продолжать оставаться в тени. А вот Авдей Наумович решил воспользоваться этим законом по полной, чтобы стать самым открытым государственным функционером, и ни Управление, ни Администрация с этим ничего поделать не могли. «Теперь пускай попробуют что-нибудь переврать.», такой была главная причина для этого действия.

Юрий, я так понимаю, у Вас возникает вполне резонный вопрос – почему мы этим законом не воспользовались существенно раньше? Отвечаю. Когда мы работали по ГОИ, программе по малым землям, по «ДВиК» или ОАММ мы, в частности Авдей Наумович, чиновниками не являлись. При этом работали с государственной информацией, что накладывало существенную закрытость и дополнительные обязательства на нашу деятельность. Проще говоря, для публичности требовалось куча разрешений, которые бы нам никто, разумеется, не дал. Но даже не это главное, главное в другом. Вы уже хорошо поняли и осознали отношение Авдея Наумовича к публичности, по сути своей он был очень нелюдимым, не публичным и замкнутым человеком, и он всячески этому следовал. Теперь же сверхпубличность и открытость требовались для того, чтобы максимально усложнить возможный или потенциальный процесс против нас, и лично него, чтобы не было кривых интерпретаций и толкований.

Плюс не будем забывать, что «ДВиК» вступил на политическое поле и стал полноценным участником электоральных процессов. А ассоциативные связи между движением и Шиловым, так и не были разрушены, как мы не старались, подавляющее большинство сведущих людей воспринимали Авдея Наумовича, как некоего «тайного» лидера «ДВиК». По факту, оно может было и так, но никак не в политическом ключе. Но в тех условиях эта публичность деятельности Авдея Наумовича стала очень хорошим подспорьем для предвыборной деятельности движения. И это его постоянное противопоставление себя властям, ставшее к тому времени уже частью его образа жизни, играло только на благо и его публичному восприятию и позициям движения. Появившаяся же агрессия в его поведении и риторике, придавал даже ему и нам некой революционности. При этом, как мы уже неоднократно отмечали, мы были противниками всяческих революционных проявлений, особенно в государственных делах. Самым же серьезным публичным ходом Шилова, был, без сомнения, как мы уже говорили, «вынос сора из избы», в той части, где это было возможно. В частности, такие вещи, как: постоянная публикация реальных распорядков рабочего времени чиновников различного уровня, сопоставление публичных законов и законодательных актов с внутренними указаниями, ответы на различные обращения граждан и тому подобное.

«Веселая троица», по своей безмозглости, даже было хотела возбудить против Авдея Наумовича процесс о государственном вредительстве, но им быстро объяснили, что тем самым они только подтвердят и укрепят свидетельства Шилова. А это бы означало безоговорочное большинство «ДВиК» во всех представительных органах. Верхам это, как Вы понимаете, было совсем не к чему. Более того, как мы потом узнали, Наумовичу была поставлена прямая задача, избраться в представительстве от четверти до трети. Все, что больше они бы восприняли, как прямое покушение на их положение, и автоматически зачислили бы нас с Шиловым в главные враги. Это еще раз доказывает, что подавляющее большинство предыдущих правительств занималось политикой ради политики, иными словами, она была просто их способом и образом жизни. То есть их задача состояла не в том, чтобы что-то улучшить, а выиграть в политической борьбе ради самого выигрыша. К сожалению, на мой субъективный взгляд, это справедливо, и для подавляющего большинства будущих правительств.