Борис Капустин - Рассуждения о «конце революции»

См.: Болтански, Люк и Эв Кьяпелло. Новый дух капитализма . Москва: Новое литературное обозрение, 2011, с. 297 и далее, с. 340 и далее.

См.: Adorno, T h eodor W. Problems of Moral Philosophy . Stanford, CA: Stanford University Press, 2001, p. 1.

См.: Ильинская, С. Г. «Реквием по революции», в: А. А. Вартумян, С. Г. Ильнинская и М. М. Федорова (ред.). Революция как концепт и событие . Москва: ООО ЦИУМиНЛ, 2015, с. 65.

См.: Adorno, T h eodor W. «Trying to Understand Endgame», New German Critique , 1982, No. 26, p. 142, 144–145.

Хорошим примером тому служит «катастрофическая стратегия» Жана Бодрийяра. См.: Бодрийяр, Жан. Символический обмен и смерть . Москва: Добросвет, 2000, с. 47.

Benjamin, Walter. The Arcades Project . Cambridge (MA): T h e Belknap Press, 2002, p. 460.

Benjamin, Walter. «Paralipomena to „On the Concept of History“», in Walter Benjamin. Selected Writings . Vol. 4. Cambridge (MA): Harvard University Press, 2006, p. 402.

Маркс, Карл. «Тезисы о Фейербахе», в: Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Сочинения . Т. 3. Москва: Госполитиздат, 1955, с. 2.

Тем паче, что именно в деле революции способность сознания «адекватно» отражать реальность и предвидеть следствия наших действий проявляется слабее всего . Как выразил это обстоятельство Энгельс, «люди, хвалившиеся тем, что сделали революцию, всегда убеждались на другой день, что они не знали, что делали, – что сделанная революция совсем не похожа на ту, которую они хотели сделать» и т. д. Энгельс, Фридрих. «Письмо Вере Ивановне Засулич в Женеву. 23 апреля 1885 г.», в: Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Сочинения . Т. 36. Москва: Госполитиздат, 1961, с. 263.

Маркс, Карл. «К критике политической экономии», в: Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Сочинения . Т. 13. Москва: Госполитиздат, 1959, с. 7.

Все эти три момента революции – неизбежность, имманентная прогрессивность, объективная детерминация – уже были подвергнуты критике в отечественной печати. У Владимира Мау на их место приходят соответственно революция как «разрыв естественного хода событий», возможная консервативность революции, «необязательность» революции для решения стоящих перед обществом задач и каузальность, но не телеологичность революции. См. Мау, Владимир. Революция. Механизмы, предпосылки и последствия радикальных общественных трансформаций . Москва: Издательство Института Гайдара, 2017, с. 8, 9, 17, 30. Понятие каузальности здесь требует уточнения. Разумеется, в предреволюционной ситуации должны возникнуть обстоятельства, обусловливающие возможность революции и способные послужить ее триггерами. Но это, строго говоря, каузальность не самой революции как специфического события (или цепи событий), а деградации/распада тех общественных структур, сохраняющаяся цельность которых сделала бы революцию невозможной. Революция как «разрыв естественного хода событий» и означает прерывание действия старой цепи причин и следствий и запуск новой цепи. Собственная каузальность революции начинает выстраиваться в той логике, которую Мау называет «стихийностью» и которую я предпочитаю называть «спонтанностью».

Лейбниц, Готфрид Вильгельм. «Переписка с Кларком», в: Готфрид Вильгельм Лейбниц. Сочинения . Т. 1. Москва: Мысль, 1982, с. 497.

Энгельс, Фридрих. «Крестьянская война в Германии», в: Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Сочинения . Т. 7. М.: Госполитиздат, 1956, с. 422–423.

См.: «В Храме Христа Спасителя состоялась научная конференция, приуроченная к столетию февральской революции», Патриархия. ru , 19 февраля 2017, http://www. patriarchia.ru/db/print/4806909.html.

Хотя в наш век, который есть наследник Просвещения, каким бы «блудным сыном» этот наследник ни был, никакие результаты репрессии и гашения памяти, никакие достижения в «натурализации» традиции не могут быть окончательными и абсолютно надежно прикрытыми от вопрошания и ревизии. В той же британской историографии есть, конечно, течение, представленное Кристофером Хиллом, Брайаном Мэннингом, Остином Вулричем и другими, которое стремится осмыслить события 1642–1660 годов именно в качестве революции. Благодаря этому она продолжает жить как понятие даже в столь консервативной среде, как британская историография.

Миссия «правильных» или «славных» революций, как они трактуются консервативной мыслью, заключается именно в том, что они восстанавливают традицию после ее злокозненных разрывов «неправильными» революциями. Революция как возврат , как «консервация и исправление» (порушенной «части старой конституции») – это то, в чем Берк видит главное отличие и главное преимущество Английской революции (в смысле Реставрации 1660 года и «Славной революции» 1688–1689 годов) в сравнении с Французской революцией. См.: Берк, Эдмунд. Размышления о революции во Франции . Москва: Рудомино, 1993, с. 27. Отметим попутно, что современное российское консервативное отвержение Октября (вместе с Февралем) не может повторить эту берковскую операцию различения «правильных» и «неправильных» революций и потому вынуждено представить любую революцию как «губительную». Это, с одной стороны, является свидетельством отсталости отечественного консервативного мышления, а с другой стороны, признанием отсутствия – даже на уровне культурного воображения – той «органической» традиции, которая вообще поддается реставрации и «обратному склеиванию» после ее прерывания «губительными» революционными событиями. Говоря прямолинейно, 1991 год невозможно представить в качестве российской «славной революции», восстанавливающей традицию, порушенную Февралем и Октябрем.

Хотя кое-кто продолжает экспериментировать и с этим способом делать антиреволюционную прививку. Так, А. Дворниченко заключает свою монографию следующим выводом: в России «никогда не было революций и, видимо, уже не будет». У нас возможен только «изрядно потасканный бунт». «Волею судеб (?) Россия оказалась именно в числе тех стран, где революции невозможны» (Дворниченко, А. Ю. Прощание с революцией . Москва: Весь Мир, 2018, с. 269).

См.: Фюре, Франсуа. Постижение Французской революции . Санкт-Петербург: ИНАПРЕСС, 1998, с. 20.

См.: Oakeshott, Michael. Experience and Its Modes . Cambridge: Cambridge University Press, 1966, p. 103.

Беньямин, Вальтер. «О понятии истории», в: Вальтер Беньямин. Учение о подобии. Медиаэстетические произведения . Москва: РГГУ, 2012, с. 245.

Цит. по: Haynes, Mike and Jim Wolfrays (eds). History and Revolution: Refuting Revisionism. London: Verso, 2007, p. 13.

Есть немало достоверных свидетельств того, что революции скорее замедляли, чем ускоряли, экономическое развитие, что им не удалось существенно воздействовать (особенно – в долговременной перспективе) на показатели социально-экономического неравенства, что самые угнетенные и маргинализированные слои населения в наименьшей мере выигрывали от них, что властные структуры, создаваемые революциями, нередко оказывались не менее, а то и более «деспотическими», чем те, которым они приходили на смену, что в качестве средств общественных преобразований революции есть исключения, а не правило и что многие страны, действительно, обошлись без них на их путях к «современному обществу». См., к примеру: Kelley, Jonathan and Herbert S. Klein. «Revolution and the Rebirth of Inequality: A T h eory of Stratification in Post-Revolutionary Society», American Journal of Sociology , 1977, Vol. 83, No. 1, p. 78–99; Weede, Erich and Edward N. Muller. «Consequences of Revolutions», Rationality and Society , 1997, Vol. 9, No. 3, p. 327–350; Zimmermann, Ekkart. «On the Outcomes of Revolutions: Some Preliminary Considerations», Sociological Theory , 1990, Vol. 8, No. 1, p. 33–47; McPhee, Peter. Living the French Revolution, 1789–1799 . New York: Palgrave Macmillan, 2006, p. 202–227; Runciman, W. G. «Unnecessary Revolution: T h e Case of France», European Journal of Sociology , 1983, Vol. 24, No. 2, p. 291–318; Мур, Баррингтон. Социальные истоки диктатуры и демократии . Москва: Издательский дом Высшей школы экономики, 2016, с. 392.