Максим Калашников - «Крещение огнем». Том I: «Вторжение из будущего»

Я почти уверен в том, что мы имеем дело с виртуозной работой разведки и геббельсовского ведомства. Немцы умело следили за состоянием умов на Западе, за нарастанием мифа о страшной силе и коварстве Германии, за воспаленными бреднями о бесчисленной пятой колонне. Они наверняка собирали и анализировали газетные сообщения. А потом все это мастерски использовали — в сочетании с такими передовыми на тот момент методами ведения войны, как воздушный десант, пикирующие бомбардировщики, спецназ и подвижные сухопутные соединения. Немцы учли и то, что пресса и общественное мнение в странах западной демократии подвержены истериям и вообще балансируют на грани здравого смысла и больного воображения. Психологический удар получился настолько сильным, что позволил немцам сэкономить уйму средств на танках, горючем и боеприпасах, свел к минимуму их людские потери при вторжении, дал возможность воевать без напряжения экономики Германии. И снова психологический удар пал не только на страну-жертву, но и на весь мир.

В принципе, война при в стиле молниеносного психотриллера оказалась весьма выгодной для немцам. Голландия пала всего за пять дней, доставшись завоевателям с целыми-невредимыми паровозами, железными дорогами, заводами, электростанциями, плотинами и каналами. Для ее сокрушения не пришлось уничтожать жестокими бомбардировками всю техносферу и инфраструктуру, как это делали американцы для победы над Германией в 1943-1945 годах, в войнах со Вьетнамом (1964-1973) или в первую Иракскую кампанию 1991 года.

И вот здесь нам преподан отличный урок для будущих войн. Немцы в Голландии нарушили каноны классического военного искусства, нанося внешне разрозненные удары небольшими группами хорошо подготовленных бойцов по всем ключевым точкам сразу. Наверное, лучше всего эта философия отразилась в документе «О едином генеральном плане повстанческого штаба ОУН» (западноукраинских националистов), принятом 22 декабря 1940 года в тесном сотрудничестве с немецкой разведкой. (Хотя речь в нем идет и о восстании на Украине сразу же после вторжения в СССР гитлеровцев, приложить план можно и к кампании сорокового года на Западе, и к будущим схваткам). «Мы должны захватить в свои руки военные пункты и ресурсы Донбасса, морские порты, увлечь за собой молодежь, рабочих, крестьян и армию. Мы должны ударить везде и одновременно, чтобы разбить врага и рассеять его силы...» (Павел Судоплатов. «Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год». — Москва, «ОЛМА-пресс», 2001 г., с. 120).

Вот он, важнейший урок! Наноси удары небольшими группами везде и одновременно. Порождай в стане противника хаос. Пока враг сбит с толку, оглушен и не знает, куда бросаться, используй хаос. Пусть в возникшей неразберихе и паники твои небольшие отряды играют свои партии и идут к намеченным целям. Пусть неприятель, очнувшись, в страхе обнаружит: захвачены его атомные реакторы, позиции стратегических ракет, электростанции и штабы. Возьмем Голландию 1940 года. 13 мая, пользуясь всеобщим бедламом, на нидерландском побережье с подводной лодки высадилось спецподразделение Кригсмарине во главе с абверовцем — капитаном третьего ранга Кильвеном. Она смогла не только вести разведку, но и захватить на верфях ценнейшую добычу: аппарат Гауссинга, нейтрализующий действие магнитных мин.

В этом отношении, читатель, Гитлер вновь намного опередил свое время. Когда читаешь о картинах хаоса и истерии в Гааге 1940 года со стрельбой неизвестно по кому, то в памяти всплывают картины Москвы октября 1993-го. Лично я до конца жизни не забуду, как на улице Королева засевшие в зданиях Центрального телевидения солдаты Ельцина палили друг по другу из автоматов и пулеметов — аккурат через дорогу. Оба здания, стоявшие напротив друг друга, напоминали два корабля, сошедшиеся бортами для ожесточенной перестрелки. И тогда страх и иллюзии правили городом…

Да, так было и в сороковом году. И все же последнюю точку в голландской операции поставили Люфтваффе!

Четыре дня вторжения в Голландию немцы обходились без терроризирования местного населения налетами с воздуха. Они не применили полетов на бреющем, как это было в Копенгагене или Осло. Вплоть до последнего дня операции в Голландии все это с лихвой заменили страх и быстрое продвижение немецких наступающих частей. Но вот настал день пятый — 14 мая 1940 года…

Накануне, вечером 13 мая, танки 9-й танковой дивизии немцев с юга подошли к мостам через Маас в Роттердаме. Однако переехать по ним на другой берег они не могли: голландцы держали мосты под обстрелом. Нужно было срочно добиться сдачи Роттердама — иначе немецкое продвижение останавливалось. Немцы попробовали уговорить гарнизон города сдаться. Не вышло. И тогда на утро 14 мая агрессоры запланировали операцию: бомбардировщики Люфтваффе наносят бомбовый удар строго по одному кварталу за мостами — а танки под прикрытием налета движутся через мосты. Но и тогда они с утра отправили парламентеров к командиру роттердамского гарнизона, полковнику Шаро. Мол, если не сложите оружие — будем бомбить. Шаро заколебался и запросил Гаагу. Было решено, что удар с воздуха до окончания переговоров откладывается.

Однако эскадра Не-111 уже вылетела из Германии и к трем часам дня была над Роттердамом. Летчикам никто не сообщил об исходе переговоров с гарнизоном. Они знали лишь то, что голландцев склоняют к сдаче, и если все пойдет успешно, то наземные войска подадут им сигнал красными ракетами о том, что бомбить цели в городе не надо.

Однако, когда воздушная эскадра подошла к Роттердаму двумя колоннами, голландская ПВО открыла по ним бешеный огонь. Красные ракеты, которые немцы пускали с земли, пилоты в дымке и дыму пожаров просто не заметили. (В порту полыхал танкер). Вернее, заметили слишком поздно — и 57 бомбардировщиков из ста успели метнуть 97 тонн фугасных бомб.

Это было в несколько раз меньше того, что западные союзники будут высыпать за один налет на немецкие города всего через несколько лет. Там на головы германцев зараз полетят и сотни, и даже больше, чем тысяча тонн. Но Роттердаму сорокового хватило и неполной сотни тонн. Его центр объяло пламя. Бомбы угодили в портовые нефтехранилища и в маргариновые заводы — а уж оттуда ветер погнал пламя в старую часть города, где было полно старинных домов с обилием дерева в конструкции.

Таким образом, немцы не хотели акта воздушного террора, однако поневоле его совершили. Результат не заставил себя ждать. Два часа спустя после налета гарнизон Роттердама, еще накануне готовый драться, сложил оружие. А в полвосьмого вечера 14 мая главнокомандующий всеми войсками Голландии генерал Винкельман по радио официально объявил о капитуляции страны. Он посчитал, что реальной помощи от англичан и французов ему не дождаться, а попытки сопротивления приведут к массовому разрушению с воздуха голландских городов.