Алексей Громыко - О насущном. Европа и современный мир

Итак, с одной стороны, гипертрофированная зыбкость и изменчивость истории МО, с другой – гипертрофированное постоянство, «законы истории» против случая или случайности. Представляется, что преодоление двух противоположных типов абсолютизации возможно в рамках концепции циклического подхода к истории МО и «горизонтального» подхода к цивилизационным исследованиям.

Циклический подход предполагает, что на каждом новом этапе международных отношений их субъекты не движутся поступательно в одном направлении, разделённые на лидеров и догоняющих. Эти субъекты, переходя из одной системы МО в другую (вестфальскую, венскую, версальскую, ялтинско-потсдамскую, постбиполярную и т. д.), могут в целом сохранять свою природу, но должны для поддержания эффективности адаптироваться к изменяющимся условиям внешней, в том числе международной среды. В результате нескольких циклов такой адаптации субъект МО может измениться, казалось бы, до неузнаваемости. В действительности его глубокая трансформация, если считать её успешной, возможна в случае, если обновление достигается с помощью адаптации фундаментальных характеристик, но не отказа от них. Хрестоматийными являются примеры послевоенной Японии, а позже Сингапура, модернизация которых не свелась к вестернизации.

Также такой циклический подход предполагает, что история МО движется «рывками», посредством череды более длительных периодов стабилизации и более коротких транзитов всплеска насилия. Фундаментом моделей международных отношений является экономика, но не только. Это и цивилизационно-культурный, и религиозный, и ценностный факторы. Их переплетение создаёт фундамент для «надстройки» – структур и механизмов, а также человеческого, субъективного фактора, с помощью которых выстраивается на каждом следующем этапе истории международных отношений новая иерархия государств и их альянсов.

В том же русле классификация цивилизаций «по горизонтали» означает, что в ходе столетий их существования приоритетность и иерархия принципов, на которые они опираются, меняются [2] Такой подход предложен: Россия в многообразии цивилизаций / Под ред. Н. П. Шмелёва, Т. Т. Тимофеева, В. П. Фёдорова. М.: Весь мир, 2011. . Классификация же цивилизаций «по вертикали» рассматривает их в качестве «застывших» исторических феноменов.

Находясь между «молотом» постоянства в истории МО и «наковальней» изменчивости, важно определиться с постоянными и переменными в уравнении мировой геополитики. Например, климат, географию, религию, культуру, исторический опыт можно отнести к постоянным факторам. Международное право, экономические, политические ресурсы, качество государственного управления и т. п. – к переменным. Без учёта обеих категорий факторов исследователь рискует стать проводником той или иной методологии абсолютизации в изучении истории и современного состояния МО. Когда же этого удаётся избежать, открывается возможность эффективно применять прогностическую функцию науки, в данном случае в исследовании международных отношений, а значит, на основе этого заниматься и стратегическим планированием.

Задача усложняется тем, что политические и социальные системы не только формируются под воздействием постоянных и переменных факторов, но и сами имеют способность изменять «внешнюю среду». Например, с помощью определённого «нарратива», т. е. оценки состояния дел с точки зрения определённого понятийного трафарета, «заливочной формы», включая массовое мышление и сознание, стереотипы и клише, которые можно как создавать, так и манипулировать ими. Например, «угроза с востока», дихотомия Европа – Россия, исключительность нации, «коллективный Запад», «упадок Европы», духовность против потребительства, индивидуализм против коллективизма и др.

Следовательно, необходимо не только стремиться к научно обоснованным и взвешенным подходам к истории МО в рамках цеха экспертов-международников, но и культивировать такие подходы в массовом сознании, в том числе с помощью создания «нарративов», отвечающих национальным интересам конкретного государства. У России в этом определённый положительный опыт уже имеется, например в популяризации концепции Русского мира и собственного ви́дения глобализации (полицентризма), идеи суверенной внешней политики, в позиционировании себя как стратегически мыслящей державы.

Представления об управлении мировыми процессами после окончания холодной войны чрезвычайно быстро менялись. Распад Советского Союза и социалистического лагеря положил начало длинной череде концепций и практик, претендующих на окончательное подведение черты под новым переформатированием международных отношений. Но каждый раз оказывалось, что переходный характер этого процесса не только не завершён, но что неожиданность и непредсказуемость событий вновь и вновь отодвигали временной горизонт утверждения контуров нового мирового порядка.

Мир в начале XXI в. во многом превратился из вместилища надежд и ожиданий в среду, наполненную возросшими рисками и угрозами. Ощущение разочарования напрямую относится и к «европейскому миру», к которому в основном принадлежит Россия. Среди обездоленной части человечества по очередному кругу насилия идёт арабский мир. Эти и другие регионы оказались подвержены «большой дестабилизации», охватившей экономические, социальные, политические структуры государств, их объединений и общества в целом.

После распада биполярной системы и окончания холодной войны казалось, что разрушение действительно может быть созидательным. Вслед за привычными для экономической теории и практики представлениями о череде банкротств и восстановления деловой конъюнктуры утвердились ожидания того, что социальные структуры, целые государства и даже их союзы, потерпев крах, могут затем успешно возродиться в обновлённом виде. Но выяснилось, что международные отношения не принимают упорядоченную форму «на автопилоте», что, перефразируя, в мировой политике не существует «невидимой руки», которая может всё расставить по своим местам, что «государство – ночной сторож» – такой же миф в экономической практике, как и в практике глобальной политики.

Научные подходы и всесторонний анализ состояния системы международных отношений в очередной раз оказались неизбежно востребованы для того, чтобы разобраться в хаосе событий. На этом поприще отечественные учёные достигли важных результатов мирового уровня; во многом им нет равных [3] Напр., см.: Глобальное управление: возможности и риски / Отв. ред. В. Г. Барановский, Н. И. Иванова. М.: ИМЭМО РАН, 2015. (Серия «Библиотека Института мировой экономики и международных отношений»). .