Карл Маркс - Капитал

Отсюда ясна нелепость всяких законодательных мер, предписывающих национальным банкам накоплять лишь тот благородный металл, который функционирует в качестве денег внутри страны. Общеизвестны, например, “милые препятствия”, созданные таким образом самим Английским банком на пути своей собственной деятельности. О великих исторических эпохах относительного изменения стоимости золота и серебра см. Карл Маркс. “К критике политической экономии”, стр. 136 и сл. [настоящее издание, том 13, стр. 137 и сл. ]. Добавление к 2 изданию. Сэр Роберт Пиль в своем банковском акте 1844 г. старался выйти из затруднения тем, что разрешил Английскому банку выпускать банкноты, обеспеченные серебром (в слитках), причем, однако, запас серебра не должен был превышать одной четверти золотого запаса. Стоимость серебра при этом определяется по его рыночной цене (золотой) на лондонском рынке, {К 4 изданию. Мы опять переживаем эпоху интенсивного относительного изменения стоимости золота и серебра. Лет 25 тому назад отношение стоимостей золота и серебра было 151/2: 1, теперь оно приблизительно выражается как 22: 1, и стоимость серебра по сравнению с золотом все еще продолжает падать. По существу ото вызвано переворотом в способе добычи этих двух металлов. Раньше золото добывалось почти исключительно путем промывки золотоносных аллювиальных пластов, т. е. продуктов выветривания золотоносных пород. Теперь этот метод уже оказывается недостаточным и оттесняется на задний план непосредственной разработкой самих жил золотоносного кварца – метод, который был, правда, известен еще древним (Diodor, III, 12 —14), но до сих пор практиковался лишь как побочный. С другой стороны, не только были открыты новые колоссальные залежи серебра в западной части Скалистых гор, но благодаря железным дорогам был облегчен доступ к ним и к мексиканским серебряным рудникам, вследствие чего сделалось возможным непрерывно подвозить современные машины и топливо, а следовательно, значительно расширить масштаб добычи серебра и понизить издержки. Однако формы нахождения этих двух металлов в рудных жилах весьма различны. Золото попадается обыкновенно в виде самородков, но зато в крайне ничтожных количествах, рассеянных в кварце; вся масса жилы должна быть поэтому измельчена, после чего золото приходится вымывать или извлекать ртутью. На 1 000 000 граммов кварца добывается при этом от 1 до 3, очень редко 80—60 граммов золота. Серебро редко встречается самородками, но обыкновенно в особых рудах, сравнительно легко отделимых от остальной массы жилы и содержащих значительное количество, от 40 до 90 процентов, серебра; или же оно заключается в небольших количествах в рудах, которые сами по себе заслуживают разработки, например медных, свинцовых и т. п. Уже отсюда видно, что в то время как труд, затрачиваемый на добычу золота, скорее увеличился, труд по добыче серебра значительно уменьшился, так что падение стоимости последнего объясняется совершенно естественно. Это падение стоимости выразилось бы в ещё более значительном падении цены, если бы цена серебра и в настоящее время не поддерживалась на определенном уровне искусственными средствами. Но до сих пор разрабатывается лишь небольшая часть американских залежей серебра, и потому имеются все шансы, что стоимость серебра еще долгое время будет понижаться. В том же направлении влияет относительное уменьшение спроса на серебро для предметов потребления и роскоши, замена его плакированными изделиями, алюминием и т, п. Отсюда ясен весь утопизм биметаллических мечтаний о том, чтобы путем принудительного международного курса поднять стоимость серебра до прежнего отношения 1: 15 1/2. Скорее серебру предстоит все более и более утрачивать свое свойство денег на мировом рынке. Ф. Э. )

Противники меркантилистской системы, которая считает целью мировой торговли получение золота и серебра в размере сальдо активного торгового баланса, в свою очередь совершенно не поняли, в чем состоит функция мировых денег. Что ложное понимание международного движения благородных металлов лишь отражает в себе ложное понимание законов, регулирующих массу средств обращения, – это я обстоятельно показал на примере Рикардо (“К критике политической экономии”, стр. 150 и сл. [см. настоящее издание, том 13, стр. 119 и сл.]). Его ошибочная догма: “Неблагоприятный торговый баланс никогда не возникает иначе, как только вследствие избытка средств обращения... Вывоз монеты вызывается ее дешевизной и является не следствием, а причиной неблагоприятного баланса”50 – встречается уже у Бар бона: “Уравнение торгового баланса (если таковое происходит) не есть причина вывоза денег данной нации: последний происходит вследствие разницы в стоимости благородных металлов в различных странах” (N. Ваrbоп, цит. соч., стр. 59). Мак-Куллох в “The Literature of Political Economy: a classified catalogue”. London, 1845, хвалит Барбона за это предвосхищение Рикардо, но благоразумно избегает упомянуть хотя бы одним словом те наивные формы, в которые облекаются у Барбона абсурдные предпосылки “currency principle” 60. Некритичность и даже прямая недобросовестность этого каталога достигает своего апогея в отделах, посвященных истории теории денег; тут Мак-Куллох виляет хвостом перед лордом Оверстоном (экс-банкиром Лойдом), сикофантом которого он является и которого oн именует “facile princeps argentariorum” [“несомненным князем банкиров”]

Например, при субсидиях, денежных займах на ведение войн или с целью помочь банкам возобновить платежи наличными и т. п. стоимость требуется именно в денежной форме

Примечание к 2 изданию. “В самом деле, едва ли можно желать более убедительного доказательства, что механизм резервных фондов в странах с металлическим обращением дает возможность покрыть все необходимые международные обязательства без какой-либо заметной поддержки со стороны общего фонда обращения, чем та легкость, с которой Франция, едва оправившись от удара, нанесенного опустошительным иностранным вторжением, была в состоянии выплатить в течение 27 месяцев контрибуцию приблизительно в 20 миллионов [фунтов стерлингов], наложенную на нее союзными державами, и притом значительную часть этой контрибуции выплатила звонкой монетой, без всякого заметного сокращения или расстройства своего внутреннего денежного обращения и даже без всяких тревожных колебаний вексельного курса” (Fullarton, цит. соч., стр. 141). {К 4 изданию. Еще более разительным примером является легкость, с которой та же самая Франция в 1871—1873 гг. сумела выплатить в течение 30 месяцев, и опять-таки в основном звонкой монетой, в десять с лишним раз большую сумму контрибуции, Ф. В.}