Сергей Кургинян - Суд времени. Выпуски № 35-46

Первый вопрос сторонам: «Есть ли у стахановского движения исторические корни и поддержано ли оно массами?»

Пожалуйста, сторона обвинения, Леонид Михайлович, Ваш тезис, Ваш свидетель.

Млечин:В народной традиции, на самом деле, с годами слово «стахановец» приобрело такой иронический характер, я уж не говорю о частой переделке в слово «подстакановец». Народная мудрость уловила в этом некое… что-то ироническое. Ну, тем не менее, были у этого какие-то реальные предпосылки? Может быть, мы с Вас начнем как с историка?

Павел Кудюкин, доцент ВШЭ, историк, заместитель министра труда России в 1991–1993 гг.:Да, предпосылки были, несомненно. Стахановское движение было не первой попыткой стимулировать развитие экономики за счет интенсификации живого труда и, отчасти, за счет внедрения методов тейлоризма и фордизма, которые в СССР были названы научной организацией труда.

Млечин:Это конвейерное производство.

Кудюкин:Да, это конвейерное производство, детализация производственного процесса, рационализация движений — то, что Ленин вообще называл как бы пределом капиталистической эксплуатации, доведением ее как бы до предела.

Движение ударников существовало в начале 30-х годов. Тоже довольно быстро захлебнулось.

Стахановское движение, стахановский почин и движение начавшееся, было связано с общей политикой партии и правительства по повышению производительности труда. То, что одной из забот руководства советского было то, что фонд оплаты труда — не зарплата, а фонд оплаты труда, надо подчеркнуть — рос быстрее, чем производительность труда. На это было направлен, значит, массовый переход к сдельной оплате труда, опять-таки, для того, чтобы подстегнуть рабочих.

По сути дела, была линия на усиление эксплуатации живого труда. И, действительно, реальный подвиг Стаханова — это был, в общем, трудовой подвиг. Как бы другой вопрос, что у него были и крайне негативные моменты, но это другой… действительно обсудим, наверное, позже, …был использован как такая погонялка и кнут для основной массы работников.

Млечин:Спасибо. Пожалуйста, Григорий Васильевич.

Григорий Томчин, президент Фонда поддержки законодательных инициатив, экономист:Я благодарен как раз господину Кургиняну за пример. Вот представим себе, что ребенок съест по-стахановски. У него будет заворот кишок. Вот это — основная часть, поскольку это нарушение технологии.

Кургинян:Остряк Вы, батенька.

Томчин:Где вагоны? Где дальше цепочка? Вот конвейерная часть определяет производительность труда, определяет скорость конвейера, скорость всего конвейерного производства. Стахановская часть, то есть когда ты можешь, ты не можешь, ты за ним беги, а ты сюда не беги — это нарушение технологического процесса.

Мы отстали по технологии. То, что мы были на уровне передовых стран по технологиям до 1917 года, с 1906 по 1917 год — 7% роста. 7% роста ВВП!

А дальше мы перешли вот к этому разновременному … принудительный труд. После этого принудительного труда не получилось — дело Промпартии. Дело Промпартии — это дело инженеров, которые не могли писать просто отчеты, они должны были давать факт. Факт был никому не нужен. Нужен был отчет.

И если Стаханов, может быть, герой, может быть, герой, и, может быть, его предложения достаточно серьезные и сильные это предложения, то прямо его внедрять, вот прямо делать и строить на этом… А представьте себе, что один стахановец…

Сванидзе:Завершайте, пожалуйста.

Томчин:Да. Выпустил 100 левых галош, а другой — только 90 правых.

Сванидзе:Спасибо. Прошу Вас, Сергей Ервандович. Вопрос стороне обвинения.

Кургинян:Я знаю, что Вы — экономист. Поэтому буду говорить об этом, хотя у нас вопрос другой. Но, тем не менее, я все-таки спрошу.

«С 1929 по 1936 год среднемесячная зарплата рабочего крупной промышленности Украины увеличилась в 3 раза». Это много или мало?

Томчин:С 29 по 36?

Кургинян:С 29 по 36.

«Особенно возросла зарплата рабочих ведущих отраслей: зарплата забойщиков — в 4,4 раза, машинистов врубмашин — в 3,9, сталеваров — в 5,2, горновых — в 4,5, газовщиков — в 3,8».

Вот хотели бы сейчас люди, чтобы у них за 7 лет, т. е. с 2003 по 2010 год зарплата выросла в 5 раз?

Томчин:А купить на нее что?

Кургинян:Вот теперь начнем с того, что купить для тогдашнего времени.

Томчин:Что на нее купить, на эту зарплату? И было ли это?

Кургинян:Дальше. «С отменой карточной системы в 1935 году возросла роль заработной платы как фактора повышения жизненного уровня». Для них тогда очень даже было что купить. Да? « Увеличились фонды потребления, страховые фонды с 58,5 млн. до 123 млн. руб.» Теперь дальше. Неоднократные понижения цен на важнейшие продукты потребления обусловили повышение реальной заработной платы.

Томчин:Я знаю простую ситуацию. Что 12 тысяч танков 22 июня, из них только две тронулись с места. А к 1 сентября их было всего …осталось три. Это результат…

Кургинян:Чего-чего? Я не понимаю.

Томчин:…в том числе и стахановского движения.

Кургинян:Что?

Томчин:Они не двинулись с места.

Кургинян:Два танка двинулось, что ли? Я знаю, что мы уничтожили…

Томчин:Две тысячи, я сказал.

Кургинян:…за первые три месяца…

Томчин:Я сказал «две тысячи», а не «два танка».

Кургинян:Я знаю, что мы уничтожили две тысячи танков за первые месяцы, немецких.

Томчин:Да что Вы?

Кургинян:Да вот. Вот это сейчас архивы.

Томчин:Ну, что Вы! Да посмотрите в архивах.

Кургинян:Скажите, пожалуйста, наверное, мы сделали это…

Томчин:Да, посмотрите в архивах.

Кургинян:…из орудий, которые не стреляли? И вообще, в войне мы победили за счет того, что рабочие не работали, да?

Томчин:В войне мы победили за счет того, что пожертвовали людьми, которые встали насмерть. Только людьми. А вот техники у них, извините, той, которая могла ….

Сванидзе:Завершайте, господа.

Кургинян:Скажите, пожалуйста, а у французов была техника?

Сванидзе:Завершайте.

Томчин:У кого?

Кургинян:У французов.

Томчин:У французов?

Кургинян:Да.

Томчин:Такая же, как у немцев, примерно.

Кургинян:Примерно. Чего ж они не выиграли-то?

Сванидзе:Сергей Ервандович, Вам слово.

Томчин:Да, они не потеряли. Они не выиграли, они не потеряли.

Кургинян:Пожалуйста… Спасибо большое.