Сергей Кургинян - Суть Времени 2012 № 2 (31 октября 2012)

Так ведут себя претенденты на власть. Они, ведя любую, самую беспощадную борьбу против действующей власти, всегда заботятся о том, чтобы, скинув действующую власть, самим удержаться. И понимают, что удержаться смогут, только опираясь на общественное сознание, обладающее нужным им позитивнымпотенциалом.

Поэтому Ленин мучительно размышлял над тем, от какого наследства большевики отказываются, а от какого нет. Он понимал, что, отказавшись от всего наследства, большевики власть не удержат. Поэтому жестко одернул революционерок, проповедовавших свободную любовь. Для удержания власти и реализации Красного проекта нужен был нравственный человек, а не представитель революционной богемы. Ленин понимал: нет нравственности — нет власти.

И не только Ленин. Так же действовали все революционные обновители. Что-то они обновляли, а что-то сохраняли. Но им всегда нужно было сохранить главное: любовь, направленную на все то, что является важным для новой власти.

Если новая власть, к примеру, уничтожит любовь вообще, то народ, пребывая в состоянии тотального безлюбия и безразличия, не сможет поддержать ничего, предложенного этой новой властью — ну и хана ей! И потому тот, кто хочет власти, любовь искоренять не будет. Равно как и ненависть. Как минимум, он постараетесь сохранить любовь — подменив ее объект на свой, «правильный». А как максимум, начнет менять критерии — попробует изменить основания для любви, те качества, «из-за которых» человек готов любить кого-либо или что-либо.

То есть в рамках минимума не надо менять ответ в графе «почему люблю?». Всё по-прежнему: вы любите потому, что любимое наделено определенными качествами, теми же, что и раньше. Позитивность этих качеств не оспаривается. Просто оказывается, что качествами этими наделены представители новой власти, новой идеи, новые герои и мученики и т. д. (А со временем может даже оказаться, что некоторые представители старой власти тоже наделены этими качествами — в большей или меньшей степени.)

Сами же основания любви, качества, «за которые» мы любим, меняются очень редко. Простейшие способы подобной замены уже отмечались в предыдущей статье. Ведь и впрямь романтичная девушка может любить человека, наделяя его одними качествами (смелостью, бескорыстием, жертвенностью), а зрелая женщина иногда начинает ценить уже совсем другие качества (надежность, хозяйственность, благоразумие, осторожность и пр.). Так же, как и юноша может увлекаться красотой девушки, яркостью и легкостью ее характера, а повзрослев и изменившись внутренне, вполне может полюбить в женщинах преданность, верность и умение обеспечивать «тыл».

Поскольку в принципе возможно, что один и тот же человек может (подчеркиваю — может, а не должен) в 18 лет любить человека, наделенного одними качествами, а в 35 полюбить другого, — наделенного другими качествами, то почему бы не попробовать сменить «матрицу любви» (а раз так, и «матрицу ненависти») не за 17 лет, а, скажем, за полгода? — конечно, если обрушить на атакуемого соответствующую систему воздействий.

Но при такой задаче враг атакует не объекты любви, а саму матрицу любви. Такая задача требует гораздо большего мастерства, иных затрат, иных технологий. И это второе направление информационно-психологической войны.

Когда мы говорим о том, что идеологический противник, стремящийся свергнуть действующую власть (в приведенном примере — Ленин, борющийся против царизма), не может вообще отказаться от апелляции к любви, речь идет об информационно-психологическом воздействии первого типа. Да, здесь тоже идет работа с матрицей любви, но конечная цель — ввести в нее новые, «правильные» объекты. Человек говорит: «Я люблю генерала Муравьева за то, что он смел и жертвенен». А после информационно-психологического воздействия первого типа этот же человек говорит: «Я люблю товарища Дзержинского за то, что он смел и жертвенен. А генерал Муравьев-то, оказывается, был царским сатрапом, трусом и конъюнктурщиком». То есть матрица любви (в данном примере — смелость и жертвенность) не меняется. Просто сначала за смелость и жертвенность любили героя самодержавия, а потом за те же качества любят героя большевиков. Тут важно, что за те же самые качества.

Информационно-психологическое воздействие второго типапредполагает нечто совсем иное. До такого воздействия человек говорит: «Я люблю товарища Цурюпу за его честность и аскетизм». А после «обработки» человек говорит: «Честность — это жалкий «совковый» предрассудок, аскетизм — пакость и психопатология. И потому Цурюпу, которого я раньше за это любил, я теперь за это же презираю».

Фридрих Ницше называл подобное переоценкой ценностей. Но Ницше был философом. Мы же — аналитики. Наша задача — холодный анализ различных способов ведения военных действий. Информационно-психологическая война, которую наш враг назвал «перестройкой», уже привела к распаду страны и прочим жутким последствиям. Эта война не завершена. Враг будет ее вести и дальше с сосредоточенной беспощадностью. Для того чтобы дать ему отпор, нам нужно, оставаясь людьми, стать еще и технологами. И потому давайте введем и будем в дальнейшем использовать с технологической точки зрения гораздо более точное понятие «матрица любви», вкладывая в него примерно то же содержание, которое Ницше вкладывал в понятие «переоценка ценностей». И на этой новой понятийной основе проведем разделение между типами (способами, видами) информационно-психологического воздействия.

Итак, информационно-психологическое воздействие первого типа не предполагает атак на матрицу любви. Эту матрицу сохраняют и перенастраивают в нужную, «правильную» сторону — перезаполняют.

Второй же тип информационно-психологического воздействия предполагает именно изменение матрицы любви. Записанные в ее клеточках позитивные свойства (смелость, жертвенность и пр.) стираются врагом и вместо них записываются совсем иные.

В качестве примера — одно жизненное наблюдение. Немолодая женщина приехала с Украины в Россию. Когда-то она была нормальной советской женщиной, а потом пережила все постсоветские шоки, оказалась вовлечена во все перипетии тогдашней эпохи. И, вдоволь настрадавшись, пришла в одну из активно работавших на Украине протестантских церквей («одну из протестантских» — потому что в таких случаях очень трудно отделить церковь от секты, а нам сейчас не это интересно). В частности, данная церковь занималась трудоустройством своих прихожанок в качестве домработниц. В этой церкви с советско-постсоветской женщиной серьезно поработали, многое изменив в матрице любви. Она, например, твердо усвоила, что «хозяевов надо любить». Объясняя, почему их надо любить, эта женщина начинала говорить особо быстро и четко, а глаза ее увлажнялись и стекленели. То, что она говорила, можно было бы назвать «монологом рабыни». И он был очень истовым. В клеточках матрицы любви оказалось стерто то, что она раньше считала достойным этой самой любви, и вписаны новые качества: «богатый», «хозяин», «избранный», «наделенный правом помыкать» и так далее. В клеточках этой матрицы были сделаны другие записи.