Анатолий Чудинов - Метафора в политической коммуникации

Примером такого подхода может служить исследование Э. Сандикциоглу, который показал, что американские политические метафоры, актуализированные для осмысления первой войны в Персидском заливе, отражают базисную оппозицию Мы (Запад) – Они (Восток). Данная оппозиция реализуется через такие частные противопоставления, как цивилизованность – варварство, сила – слабость, зрелость – незрелость, рациональность – эмоциональность, стабильность – нестабильность, сотрудничество – родственные связи, азартная игра – базар [Sandikcioglu 2003].

Р. Хюльссе [HUlsse 2000], проанализировав метафоры в дебатах о возможном вступлении Турции в ЕС в немецкой прессе, выявил, что немцы «помещают» Турцию в «между-пространство» (in-between-space), не считая ее ни европейским, ни азиатским государством. К этой же группе относится исследование ирландских лингвистов Х. Келли-Холмс и В. О'Реган [Kelly-Holmes, O'Regan 2004], проанализировавших концептуальные метафоры как способ делегитимизации ирландских референдумов 2000 и 2001 гг. в немецкой прессе. Как показали исследователи, метафорическая концептуализация событий накладывается на более общий уровень категоризации. В результате М6/-немцы характеризуются как честные, щедрые, альтруистичные, высокоморальные. Благородным немцам противопоставлены жадные, заблуждающиеся, неблагодарные, аморальные 0/й/-ирландцы. Одновременно хорошая старая Ирландия противопоставляется плохой новой Ирландии.

Подобные исследования ориентированы на моделирование когнитивных структур самого общего уровня категоризации политического мира (образ-схемы, оппозиции, стереотипы и др.) путем сопоставления метафорических моделей в различных лингвокультурах.

Следующий тип исследований ориентирован на сопоставление базисных когнитивных структур в сознании различных народов. В рамках этой методики выполнена докторская диссертация Й. Цинкена [Zinken 2002]. Анализ метафор позволил смоделировать дискурсивно-специфичные (diskursspecifische), но устойчивые и согласованные с определенной культурой стереотипы (Abbildungsste-reotypen). При концептуализации Европы выделено три таких стереотипа (Европа институциональная, Европа культурная, Европа географическая). Если представление о Европе как о культурном феномене у россиян и немцев совпадает, то в отношении двух других стереотипов выявляются значительные расхождения: для немецкого сознания «Европа – это Евросоюз и стройплощадка» (институциональный подход), а для российского сознания такое понимание феномена Европы представляется курьезной идеей. Российский стереотип – «Европа – это дом и чужая собственность» (географический подход). Этим можно объяснить отражающиеся в метафорах российского дискурса попытки определить, относится ли Россия к Европе или нет (географически Европа заканчивается на Урале) [Zinken 2002: 179–192].

Несколько иной подход Й. Цинкен [Zinken 2002] использовал для анализа метафорического представления европейской интеграции в немецком и польском газетном дискурсе 2000 г. Исследователь выделяет три образ-схемы для концептуализации интеграционного процесса. Образ-схемы наполняются различными метафорами и в разной степени востребованы в немецком и польском дискурсах. Первая схема представляет Евросоюз как контейнер, для проникновения в который Польша должна приложить усилия. Схема наполняется метафорами пути и школы и востребована преимущественно в немецком газетном дискурсе. Вторая схема представляет Польшу как неподвижный объект, а ЕС как расширяющуюся субстанцию. Эта схема востребована противниками вступления Польши в ЕС (в немецком дискурсе открытых возражений против расширения ЕС автор не выявил). Польша метафорически представляется жертвой расширения, а будущее изображается посредством метафор рабства. Третья схема представляет Евросоюз и Польшу как два объекта, движущихся к контейнеру «Новая Европа». Эта схема реализуется в польском дискурсе, и в ней доминируют позитивные метафоры совместного строительства евродома и метафоры семьи и брака. Метафоры семьи и брака используются преимущественно в иронических контекстах: поляки представляются бедным родственниками, с которыми никакой добрый дядюшка не захочет делиться своими сбережениями. В других случаях метафорически представляется такая картина: молодой и бедный кавалер – Польша – неудачно сватается к немолодой, но богатой даме (ЕС), не желающей делить имущественную общность и предпочитающей свободные связи [Zinken 2002: 192–203].

В исследовании Т Андерссона [Andersson 1993] показано, что в основе шведских и канадских метафор природопользования лежат разные национально-специфичные прототипы, определяющие не только экономическую политику, но и экологическое законодательство.

Сопоставлению авто- и гетеростереотипов России в российской и французской прессе посвящена диссертация О.А. Шаовой [2005]. В диссертации Н.А. Красильниковой [2005] на основе анализа российских, британских и американских метафор, актуализированных для осмысления экологических проблем, автор показывает национальные различия в категоризации действительности по оппозиции СВОИ – ЧУЖИЕ. Отметим также, что во многих исследованиях политической метафоры выявление подобных когнитивных структур выступает не как основная цель или хотя бы одна из важных задач, а как некий дополнительный комментарий, как демонстрация широких возможностей соответствующей методики [Вершинина 2002, Ерилова 2003, Зубкова 2006, Никонова 2004, Соколовская 2002, Шехтман 2006 и др.].

В диссертации О.А. Солоповой рассмотрены закономерности метафорического представления образов прошлого, настоящего и будущего в дискурсе парламентских выборов в России (2003 г.) и Великобритании (2001 г.). Автор выявил, что в российском дискурсе особенно активны метафорические обращения к образам «тяжелого прошлого» и «светлого будущего», тогда как в британском дискурсе весьма распространены метафорические образы «величественного прошлого». Одновременно зафиксирована максимально широкая представленность в предвыборном дискурсе метафорических образов «мрачного настоящего». По итогам исследования сделан вывод о том, что «метафора фиксирует всю сложную гамму отношений членов социума к общественно-политической системе прошлого, настоящего и будущего… Метафорические образы ярко отражают национальное самосознание, народные представления о динамике развития родной страны» [Солопова 2006]. Подобные исследования построены на признании того, что метафора способна служить важным источником сведений об особенностях национальной ментальности, об эмоциональном отношении людей к тем или иным идеям и фактам.