М. Желтов - Геополитика мирового порядка

Сетевой контроль. В последние десятилетия в политике ведущих мировых держав утверждается так называемый сетевой контроль. Он оказывается, как показывает политическая практика, значительно более эффективным, чем прямой контроль над территорией. Правда, сетевой контроль можно рассматривать как важную часть прямого контроля.

О чем идет речь? Речь идет, с одной стороны, над материализованными сетями в лице автомобильных дорог, железных дорог, а с другой – о проливах и перешейках, контроль над которыми обеспечивает решение многих вопросов собственной безопасности страны и безопасности ее союзников. Особенно важно подчеркнуть тот факт, что контроль над морскими путями, проливами и перешейками в современных условиях, в частности в условиях глобализации, имеет важное экономическое значение, если учесть возрастающее значение морских перевозок.

В зависимости от оценки своей ситуации то или иное государство как геополитический актор определяет свои диспозиции в области международных отношений в соответствии со своими территориальными представлениями. Эти диспозиции можно представить в виде четырех вариантов:

• союз;

• принудительная изоляция;

• изоляция или нейтралитет;

• дестабилизация.

1. Союз. «Союз» является широким понятием. Данное понятие применимо, прежде всего к государствам. Однако его вполне можно распространять и на иных акторов геополитики, основывающих свою политику на союзнических отношениях.

Что означает утверждение союзнических отношений между акторами? Это означает стремление того или иного актора, например государства, опираться на другого актора с тем, чтобы добиваться своих целей. При этом можно различать системы коллективной обороны, которые по своей сути являются практическим выражением традиционных союзов, а также системы коллективной безопасности глобального (например, ООН) или регионального (ОБСЕ) измерений [532].

Остановим свое внимание на системах коллективной обороны. Союз для любого государства становится необходимым тогда, когда оно приходит к пониманию того, что самостоятельно не может обеспечить свою безопасность. При этом система коллективной обороны предполагает существование врага или, по крайней мере, существование определенной угрозы. Понятно, что союз между государствами, к примеру, позволяет увеличивать их (в данном случае государств) человеческий, экономический, финансовый, военный или политический потенциал перед лицом соперников (или вероятных противников). Создание союза позволяет отодвигать угрозу и тем самым увеличивать безопасность.

Вхождение в систему коллективной безопасности может ограничивать суверенитет государства или, наоборот, содействовать его укреплению. В случае вступления в союз небольших государств, для них реально возникает опасность утраты своего суверенитета. Такая утрата рассматривается как меньшее зло в сравнении с опасностью своего уничтожения или подчинения. В случае создания системы коллективной безопасности государствами примерно одинакового статуса их союз становится гарантией взаимной безопасности. Существует мнение, что наилучшей моделью международной безопасности был бы союз нескольких великих держав (по образцу Священного союза, определявшего устройство Европы после наполеоновских войн), взявших на себя ответственность как за поддержание стабильности в мире, так и за предотвращение и урегулирование локальных конфликтов. Согласно сторонникам данной модели, ее преимущество заключается в том, что в рамках «концерта держав» легче согласовывать позиции и принимать решения, чем в организациях, насчитывающих десятки или даже сотни (ООН) членов [533].

В зависимости от геополитической ситуации или определенного исторического периода природа систем коллективной безопасности значительно различается. Так, системы коллективной обороны, созданные в мире в период холодной войны, являли собой отражение биполярной системы мира, когда противостояли друг другу, с одной стороны, агрессивный блок НАТО, а с другой – Варшавский договор. Известны и примеры создания региональных систем коллективной обороны: АСЕАН был ориентирован на противодействие не только СССР, но и КНР, а объединение стран Персидского залива предполагало противодействие угрозе со стороны Ирана. В настоящее время существует мнение о том, что состав такого «концерта» может быть сформирован на базе «восьмерки» высокоразвитых индустриальных стран, что проявилось после окончания войны в Ираке. Хотя, справедливости ради, нужно сказать, что в вопросе оправданности войны в Ираке единства в «восьмерке» не было.

2. Навязанная изоляция. Безопасность государств может строиться и на основе «изоляции» определенной территории. Понятно, что речь в данном случае идет о территории противника, от которого исходит та или иная угроза безопасности.

Нужно сказать, что указанная изоляция применяется тогда, когда по тем или иным причинам аннексия территории, о которой идет речь, оказывается невозможной, как, впрочем, невозможным оказывается и утверждение, например косвенного контроля. Изоляция в данном случае нацелена на нейтрализацию данной территории, на ограничение ее влияния на международные отношения и, значит, на ее дестабилизирующий потенциал. Пример тому – политика изоляции СССР и его союзников, которую в годы холодной войны проводили США. Впрочем, и в последующем, уже в новом столетии, рецидивы такой политики США вновь дают о себе знать.

Изоляция, помимо навязанной, может быть, что называется добровольно избранной. Стремление оградить свою страну от нашествия извне исторически, как уже отмечалось, получает выражение в создании «неприступных» линий границы, что можно видеть на примере создания Великой Китайской стены или проведения политики «железного занавеса», которую в послевоенные годы проводил Советский Союз и его союзники. В последующем эта политика была подтверждена созданием Берлинской стены (1961 г.).

Безопасность территории государства в геополитике и миропорядке нередко обеспечивается созданием некой оборонительной стратегической глубины. Она обеспечивается утверждением контроля над периферийными пространствами, примыкающими к территории данного государства или союза государств. Так, Франция после Первой мировой войны оккупировала Рейнскую область, демилитаризовала ее и превратила в своеобразное оборонительное прикрытие своей территории. То же самое можно сказать о Монголии, которая, встав на путь социалистического строительства и утвердив союзнические отношения с СССР, по своей сути, стала оборонительным прикрытием для Советского Союза от Китая. После Второй мировой войны такую же роль играли для СССР социалистические страны Восточной Европы. Подобную роль в Африке, к примеру, играла Намибия, отделявшая Южную Африку от просоветски настроенной Анголы.