Борис Шапталов - Изнанка российско-украинского конфликта, или Как поссорились соседи

А как же Крым? Но как было обставлено возвращение полуострова? Оно было сделано так грубо, что вызвало мощный национально-патриотический подъем на (в) Украине. И рассыпающееся государство воспрянуло, а рыхлый народ на глазах стал приобретать черты полноценной нации. А с Донбассом вообще получилось странное. Эта история похоронила желание «русскоязычных» в Украине искать союза с Россией. Следствием этой «политики» стали злорадные статьи в украинских СМИ.

«Не успели стихнуть крики «Россия!» и «Референдум!» в некоторых городах Донбасса, как на смену им пришли новые лозунги — «Украина» и «Пожрать!». И если любовь к еде не вызывает сомнений в искренности, то внезапное желание вернуться в украинскую семью выглядит подозрительно. Чего вдруг передумали. Скорее всего, дело в новой методичке из Кремля, которую получили не слишком самостоятельные командиры ДНР и ЛНР. Москва категорически настаивает — нам это добро не нужно, забирайте. И министр иностранных дел России Сергей Лавров снова повторяет, что так называемые ДНР и ЛНР должны стать частью Украины. «На всех уровнях, устами президента России, в других форматах говорим, что мы — за то, чтобы ДНР и ЛНР стали частью Украины», — говорит он» [75] Сазонов К. «Новороссия» запросилась домой в Украину // Донецкие вести. 2015. 20 мая. .

Кремль, а не США, оказался подлинным союзником «незалежной». Пока в Вашингтоне болтали да отделывались печеньками, Москва сделала все возможное, чтобы Украина через конфронтацию с Россией получила большие кредиты и моральную поддержку «цивилизованного мира». Вот и получается: Путин сделал для формирования украинской нации больше, чем многие украинские националисты — все эти Ляшко, Тягнибоки и пр.

Отсюда вопрос: это было сделано случайно или осмысленно?

«Будем учитывать… что для «принципиальной» ссоры ЕС с Россией поводы найти очень тяжело — весьма их контакты взаимовыгодны. Поэтому исходим из того, что Евросоюз не очень будет протестовать против «поглощения» Украины Россией, если она не будет применять какую-то брутальную военную агрессию, а использует уже имеющиеся внутренние украинские дестабилизирующие факторы» [76] Галушко К. Указ. соч. С. 605. .

Прав оказался К. Галушко в своих аналитических выводах 2010 года, именно так и произошло. Организовав «брутальную», проще сказать грубую, вызывающую «военную агрессию», российская сторона вынудила ЕС принять меры по недопущению роста влияния восточного соседа. Но тогда возникает недоуменный вопрос: почему Кремль пошел «на брутальную агрессию» (вспомним совершенно дурацкий штурм украинских военных кораблей в Севастополе в сочетании с навязчивым раскручиванием темы «фашистской хунты в Киеве») вместо использования мягких дестабилизирующих факторов, то, что сейчас модно называть «управляемым хаосом», тем более что Евросоюз способствовал развитию именно этого варианта? Почему Кремль не пошел навстречу? Из любви к «братскому народу»? Ну и чем обернулась эта неразделенная «любовь»? Ненавистью! Получается: не надо делать как лучше, надо делать, как требуется.

Политики не обязательно должны быть умными, но обязательно хитрыми. А в конфликте с Киевом и воссоединении Крыма никакой хитрости не наблюдалось. Наоборот, «лось ломился через чащу, привлекая внимание охотников»…

Постсоветская Россия уже не могла ничего предложить, кроме скидок на сырье. Таможенные пошлины были незначительны, и российский рынок был открыт для украинских товаров. Так что в этом направлении у Украины резервы были исчерпаны. Другое дело западное. Пошлины в торговле с ЕС были высоки, действовал визовый режим. На Западе были технологии для модернизации, там же высокий уровень управления и капиталы для развития. Поэтому киевская политическая рать всегда выступала за то, чтобы полюбовно договариваться именно с «Европой». И что не менее важным было для Киева — отсутствовала угроза включения в «Империю» с диктатом из Кремля. Это определило европейский выбор Украины, как и других восточноевропейских государств (за исключением Беларуси, где Лукашенко предпочел «синицу в руках», а не мифическую имперскую угрозу).

В свою очередь, Кремль бесхитростно, совсем не по-имперски с его принципом «разделяй и властвуй», помогал Украине, не делая различий между ее фактическими и потенциальными центрами. Поэтому помощь одинаково шла и Львову, и Донецку, националистам бандеровского толка и русским. Безадресная помощь Москвы означала по существу поддержку националистическо-антироссийской части украинского общества. И это не случайность, а очередная ситуация, которую «умом не понять и аршином общим не измерить». Киев это вполне устраивало, пока президент Ющенко, уверовав, что одновременно плевать в лицо России и получать скидки на газ есть равновесная политика, не испортил отношения с Москвой. Тогда и началась «газовая война», и Украина, подобно Грузии, оказалась в подвешенном состоянии, зависнув между двумя берегами. А российскому руководству надо было делать выбор между «братской любовью» и реализмом.

Совершенные действия можно списать на обычные ошибки. Мол, внешняя политика в период роста нефтяных цен не требовала особых знаний и скрупулезных расчетов. Достаточно было «газовой дипломатии» и посулов дешевых кредитов. Профессионализм особо не нужен, если у тебя под рукой богатая страна с населением, привыкшим к небогатой жизни. Энергия уходила на по-настоящему нужные и сложные вещи — выстраивание отношений между подчиненными и соратниками. Любой политик уделяет им наибольшее внимание. Если, конечно, хочет остаться на вершине «пищевой цепи» долго. Именно в этой психологической сфере требуется настоящий профессионализм и чутье. Остальное вторично. Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть западные фильм и сериалы о жизни политиков («Босс», «Карточный домик» и т. д.). На этом можно было бы поставить точку, если бы не «ошибки», которые выглядели как подстава. И остается гадать: это все же случайность или некая тайная задумка, которую внешнему наблюдателю не понять, а можно только строить версии?

В марте 2014 года президент получил разрешение Совета Федерации РФ на использование войск на Украине. В июле того же года это право было аннулировано. Получается, история с разрешением явилась непродуманным шагом? Не была просчитана реакция западных держав, и как только они ввели санкции, пришлось идти на попятную? Внешне это выглядит так, но вопросы остаются. Разве нельзя было предвидеть эту реакцию? В распоряжении Кремля были такие аналитические центры, как Министерство иностранных дел, международный комитет Государственной думы, Совет безопасности при президенте, экспертное управление при правительстве и много других структур.