Николай Губенко - Театр абсурда. Во что превратили Россию

«АиФ»: – «Нынче предпринимателей завелось много, торгуют отечеством на каждом углу». Это слова одного из персонажей вашего спектакля.

Н.Г: – Дальше такой текст: «Возьму, разорю да убегу за границу. И действительно, в 2–3 года все разорит, кирпич – и тот выломает и вывезет». Нефть вывозят, лес вывозят. Слава богу, еще с Байкала не провели трубопровод питьевой воды за рубеж. Скоро у нас и чернозем будут экспортировать, если за него дадут хорошие деньги. Кстати, это делали фашисты во время Великой Отечественной.

А сейчас это делают наши русские люди, которых за их доброжелательность, способность подпереть плечом друг друга прославляли Достоевский, Толстой, Чехов, Гоголь. Стыд и позор! Как у Салтыкова: «Поначалу воровать действительно страшно: все кажется, что чужой рубль жжется. А потом, как увидит человек, что чужой рубль легче всего обращается в собственный, станет и походя поворовывать».

«АиФ»: – Я задам вечный для России вопрос: кто виноват?

Н.Г: – Те, кто провозгласил, что у государства не должно быть идеологии. Это разрушительный тезис «идеолога перестройки» А. Н. Яковлева. Полный разброд и так называемая деидеологизация привели к появлению другой идеологии – идеологии ненависти, повального воровства, к постыдному наплевательскому отношению к могилам предков, отдавших свои жизни за лучшее будущее нашей Родины, расчленению народа на богатых и бедных. Все, что связано с понятием «советский», сегодня оплевывается. Все американизированное идеализируется и подается как эталон.

Я уже не говорю о нынешнем отношении к труду. Раньше труд считался благородным делом. Крестьянину, труженику воздавали хвалу на первых страницах газет за ратные подвиги. Согласны?

«АиФ»: – Не совсем. Моя бабушка-крестьянка работала в поле от зари до темна за «палочки»-трудодни, денег им не давали. У деревенских не было паспортов, они никуда не могли уехать.

Н.Г.: – В Америку точно не могли уехать. Но назовите мне хоть одну деревню, где бы председатель колхоза не помог пенсионерке дровами, хлебом, вспахать огород. Это было всегда! Сейчас обратитесь к кому-нибудь! В деревне 12 стариков, 80 домов. Дай бог, придет пьяный сын, сожжет, ударит топором, вот и все веселье.

«АиФ»: – «Веселье» в России усугубляется еще и тем, что дети бедных тоже, за редчайшим исключением, будут бедными. Молодежь не может получить достойного образования, которое нынче стоит безумных денег.

Н.Г: – Считаю, что платное образование – государственное преступление, за которое нужно судить. Я – мальчик без родителей. Из Одессы по собственной инициативе приехал поступать во ВГИК. Конкурс на одно место актерского факультета – 3 тысячи человек. И я поступил! Рядом на факультете режиссуры учились Шукшин – выходец из алтайской глубинки и Тарковский – сын рафинированных интеллигентов. Сейчас это можно представить?! Пройдите по улице Петровка мимо магазина «Азбука вкуса». На тротуаре – рекламное объявление: «Продаю главные роли в фильмах». И телефон. Талант не нужен! Можно купить главную роль, можно – целый фильм, можно купить и продать все что угодно.

Элитные школы – что это такое? Там учатся отпрыски богатейших людей, которые стали богатыми только благодаря тому, что ограбили собственный народ. Они посылают своих детей в ультракомфортные концентрационные лагеря, оставляя всех остальных в нормальных концлагерях на похлебке. Но, как только кончатся деньги, этого ребенка не станет, он не выживет в обычной жизни. Он не личность. За ним стоит только капитал его родителей, больше ничего.

В чем вижу выход, спрашиваете? Не нужно все реформировать повально. Все тот же Салтыков-Щедрин: «У нас из всех реформ наилучшим образом привилась одна – это буфеты при собраниях». Если в СССР была, по признанию мировой общественности, одна из лучших систем образования, зачем ее реформировать?

Наш народ нуждается в жесткой дисциплине. Все тот же Салтыков-Щедрин: «Многие утверждают, что в основе современных напастей непременно лежит воровство». Надо карать за воровство, тунеядство, преступное предпринимательство – карать, а не пугать. Если ты совершил государственное преступление, особенно в крупных размерах, то все твое имущество, включая записанное на жену и близких, – все должно быть отдано государству. Для нашей страны недопустимо расслоение на сверхбогатых и безумно нищих. Мы должны исповедовать идеологию достатка для всех. Значит, достаточности.

2011 г.

Леонид Велехов: Здравствуйте! В студии Леонид Велехов. Сегодня речь в нашей программе пойдет о коммунистической идее. Коммунистическая идея может не нравиться. То, как она воплощалась в жизнь на протяжении двух третей прошлого столетия в нашей стране, и вовсе, на мой взгляд, не может нравиться. Но никуда не уйдешь от того обстоятельства, что коммунистическая идея, именно коммунистическая идея, по-прежнему близка миллионам наших сограждан. Именно в силу этого они голосуют и за современную коммунистическую партию. И, что, может быть, еще важнее, что, может быть, самое главное, – коммунистическая идея близка, выражаясь научным языком, имманентна, самому русскому национальному сознанию.

Россия – страна левой социалистической идеи. И это факт, от которого, как говорил Остап Бендер, невозможно отмахнуться.

И для сегодняшнего разговора я пригласил в гости человека, на котором жизнь поставила, на мой взгляд, своего рода чистый эксперимент в связи с коммунистической идеей. Он никак не связан с прошлым КПСС; его нельзя упрекнуть или заподозрить в том, что он тоскует по временам единовластия, засилья КПСС во всех сферах жизни; он и в компартию вступил-то в конце восьмидесятых годов, когда все из нее валом валили, а некоторые еще и, с такой пошлой бравадой, сжигали свои партбилеты перед телекамерами. Такой вот необычный коммунист.

О коммунистической идее в России двадцать первого века мы беседуем с замечательным актером, кинорежиссером, членом коммунистической партии Российской Федерации, депутатом Московской городской думы Николаем Губенко.

Здравствуйте, Николай Николаевич.

Николай Губенко: Здравствуйте, Леонид Юрьевич.

Леонид Велехов: Очень вас рад видеть в нашей студии. И мой первый вопрос будет таким. Ваше имя в советское время было связано с самым антисоветским театром страны. Вы играли антисоветские спектакли. Я имею в виду и «Пугачева», и «Годунова» и многие другие. Вы спасли этот театр в свое время – Театр на Таганке – вы вернули в этот театр и вообще в страну самого антисоветского режиссера Юрия Петровича Любимова. Вы были министром культуры в эпоху Горбачева. Впервые тогда министром, министром культуры, стал не партфункционер, не химик по образованию и не ткачиха без образования. Я имею в виду Петра Ниловича Демичева и Екатерину Алексеевну Фурцеву, ваших предшественников. А действительно деятель культуры. То есть вы были одним из тех, кто разрушил монополию коммунистов на власть – право, только потому что ты принадлежишь к номенклатуре, к партийной номенклатуре, занимать руководящие посты и вообще всем руководить в стране. Одним словом, вы – такая своего рода культовая фигура эпохи перемен, эпохи ухода, отказа от монополии КПСС на власть. Каким образом вы оказались в коммунистическом лагере?