Игорь Чубайс - Чубайс против Путина. Чем заменить «вертикаль власти»

Г. Про советский энтузиазм, который блогер считает бесспорным проявлением советского успеха. Зеличенко обвиняет читателей в нелюбви к чтению, но читал ли он «Архипелаг ГУЛАГ», где феномен энтузиазма исчерпывающе объяснен? Массовые сталинские репрессии приводили к колоссальной вертикальной мобильности. И когда колхозный сторож в два прыжка превращался в секретаря райкома и т. д., энтузиазм действительно охватывал часть населения. Правда, другая часть превращалась в лагерную пыль.

Д. О цифрах, приведенных в моем тексте. Многие читатели выражали сомнение в их достоверности. Не далее как вчера я побывал на выставке в Манеже. Впечатление – ошеломляющее, ЭТО ПРАВДА о нашей истории без малейших следов советского маразма. Это первая подобная выставка после краха советского коммунизма. Это смотрится с комом в горле! Это убийственный удар не только по любителям памятников Дзержинскому, но и по всей советчине! И это целый Манеж цифр, фактов, документов, малую толику которых я привел в блоге.

Предварительные замечания. Всякий человек – ребенок или старец, женщина или мужчина – время от времени смотрится в зеркало; не понимая – как ты выглядишь, невозможно вести себя адекватно. Общество в целом тоже нуждается в своеобразном зеркале, в коллективной саморефлексии. Специфическим отражением народа является его история.

В демократическом государстве власть, принимая решения, основывается на национальном опыте, т. е. на достоверно написанной истории страны. Иначе происходит с тоталитарно-авторитарными режимами. Здесь номенклатура навязывает обществу свои эгоистические интересы, выдавая их с помощью пропаганды за интересы народа. В результате реальная история искажается и подгоняется под навязанные правила (концепция школьного учебника утверждается не специалистами, а главным чиновником; советские книги по истории сегодня никому не нужны, а работы русских историков Н. Карамзина, С. Соловьева, В. Ключевского издаются и переиздаются).

Как уничтожается российская история, метод № 1. Он проявился при подготовке «концепции единого учебника» в виде фальсификационного исторического опыта. Конкретный пример – введение понятия «великая русская революция», вместо Февральской революции и Октябрьского переворота. Поясню, почему эти события объединять нельзя.

Цель Февраля – переход от религиозной, Божественной легитимации власти к ее узакониванию через свободные выборы. Иначе говоря, главной целью февралистов были всеобщие, прямые и равные выборы в Учредительное собрание. Керенский их провести не успел, а большевики провели уже в конце ноября. Но, не набрав и четверти голосов, они не отдали власть, а в январе 1918 года разогнали Учредительное собрание и с тех пор никогда свободные выборы не проводили. Власть в СССР, незаконную с самого начала, обеспечивали КГБ и цензура. Неудивительно, что нынешние «правопреемники СССР» пытаются себя узаконить, искажая историю через соединение несоединимого. Суть такого подхода пояснил в одном из недавних телеинтервью «супербунтарь» Эдуард Лимонов. Комментируя отказ от понятия «татаро-монгольское иго», он предложил описывать историю гладко и лояльно, чтобы сегодня не возникало никаких проблем. Иначе говоря, история должна не учить, а подтверждать правоту принимаемых нынче решений.

Как уничтожается российская история, метод № 2. Этот прием передает незамысловатая фраза – «но такова наша история, а свою историю надо знать и уважать». Для начала замечу, что эта формула фальшива, ибо применяется избирательно и не касается тысячелетнего прошлого. Но и к семи советским десятилетиям она применяется частично (не сомневайтесь, режим не намерен ставить памятник 15 миллионам уморенных четырьмя организованными соввластью искусственными голодоморами, хотя это неотъемлемая часть нашей истории, которую надо знать).

Другое дело, мемориальные знаки генсекам. Про новую мемориальную доску Брежневу, наверное, слышали? И про полуофициальный комментарий – мы и Хрущеву установим, и Черненко – ведь они были руководителями страны, а это наша история. Недавно смотрел кусок передачи на «Дожде», системный либерал Пархоменко на вопрос «Надо ли убрать памятник Сталину, стоящий рядом с мавзолеем» – уверенно объяснял – «нет, этого делать нельзя, такова наша история». Видимо сислиб не слышал анекдот советских времен, где народный юмор пошел еще дальше – на вопрос «Что не успел сделать недавно снятый Хрущев?», рассказчик, подумав, отвечал – Наградить звездой героя Николая II за создание революционной ситуации в стране…

Если кто-то не согласен, давайте шагнем дальше и представим, что принцип «такова наша история» восторжествует… Памятники нацистским убийцам появятся не только в Бресте и Смоленске, но и в подмосковных Химках – передовые части гитлеровцев были остановлены нашими отцами лишь на ближних подступах к столице. Малые и большие города Сибири, и не только Сибири, «украсят» монументы начальников местных концлагерей… Что ж, такова наша история. Стоит ли продолжать?

На самом деле, власти, конечно, не руководствуются принципом «такова история», это демагогия для наивных, для протаскивания отторгаемых народом решений. Начиная с 1918 года и по сей день режим уничтожает документы собственных архивов и отказывается публиковать списки уничтоженного. Авторитарная власть несовместима с собственной историей.

Добавлю, что историософия и настоящая историческая наука отличаются от простого описания происходивших событий тем, что не просто фиксируют происходившее, но выставляют ему оценку, вписывают в определенную систему ценностей, показывают, что есть предмет национальной гордости, а что постыдно, что есть народная беда и катастрофа, которую нельзя забывать, но совершенно нелепо увековечивать. Деиерархизация картины прошлого, приравнивание великого и низменного есть уничтожение истории как науки.

Выводы. Мы не забудем ни ленинщину, ни сталинщину, ни все советское иго ХХ века. У нас еще будет русский Нюрнберг. Тот, кто этому препятствует, лишает Россию будущего!

С чем все согласны. С тем что «…а получилось как всегда», или «…лучше, где нас нет», или, как подшучивали лет тридцать назад «советское – значит отличное …от хорошего» или, как еще жестче и раньше писал И. Мандельштам и строка его стала пословицей «Мы живем под собою не чуя страны» – с этим не будет спорить ни один размышляющий соотечественник. Окружающая нас социальная жизнь – это патология, абсурд и незаживающая, кровоточащая рана. И если перевести сказанное на язык гуманитарной науки (которая способна что-то объяснить, только если является несистемной, не официальной) можно подытожить – наше государство и наше общество находятся в состоянии глубокого, всеохватывающего кризиса.