Игорь Чубайс - Чубайс против Путина. Чем заменить «вертикаль власти»

Вечная слава героям-воркутинцам! Вечная слава Игорю Доброштану, одному из руководителей повстанцев!

Второй этап: 1953–1991. На сей раз говорить о победе советчины уже невозможно. Никита Хрущев, получавший всю информацию о восстании, понял, что продолжать сталинский террор нельзя. Очередной или следующий бунт закончится освобождением Москвы! Поэтому летом 53-го года Хрущев остановил репрессии, остановил несколько «истребительно-ударных» строек, а позднее начал амнистировать заключенных и приступил к закрытию лагерей. Начался второй этап сопротивления. Его главные особенности – принуждение власти к отказу от массового террора и репрессий и принуждение ее к критике Сталина «сверху». Ограниченность успеха состояла в том, что критику Сталина хрущевцы предприняли не для демонтажа советчины, а для ее спасения. Важнейшая особенность второго этапа – перенос властями акцента с физического террора на усиление комидеологии, т. е. на тотальную информационную цензуру.

Хрущев, которого воркутинские повстанцы вынудили проводить курс «либерализации и оттепели», сам эти термины никогда не употреблял и публично высказывал к ним негативное отношение. Подобно попавшему в капкан хищнику, перегрызающему лапу для своего спасения, Хрущев избавлялся от Сталина ради сохранения системы. Поэтому проводимая им политика была крайне непоследовательна. Критикуя Сталина, он не допускал критику Ленина, распустив ГУЛАГ, осенью 1956 года он ввел советские танки в Венгрию, подвергнув публичным издевательствам Б. Пастернака, он поддержал ранние работы А. Солженицына, начав массовое жилищное строительство он организовал косвенные репрессии, отправив 2 миллиона молодых людей на полубессмысленное освоение целины (забросив русские черноземы)…

С приходом Брежнева в сопротивлении большевизму сложилась патовая ситуация. Власти уже не могли вернуться к массовым репрессиям, но и дух нации был надломлен. Ни один европейский народ не прошло через три поколения тоталитаризма и самоизоляции. Тем не менее, поток высказывавшихся против советчины не иссяк, часть протестующих власти подвергали судебному преследованию, часть – принудительному психиатрическому лечению. С уходом Хрущева в течение 20 лет употреблять в средствах массовой пропаганды его имя, как и имя Сталина, было запрещено. Ужесточение цензуры привело к тому, что, хотя время от времени в разных местах происходили народные бунты, восстания и забастовки, наибольший резонанс получил мирный диссидентский протест и литература самиздата. Особую популярность в эти годы приобрели политические анекдоты. Политическая система, правящая партия и ее вожди были всенародно высмеяны.

Горбачев, вынужденный начать политику перестройки, не мог спасти режим от падения. Продолжавшаяся 70 лет попытка сплотить страну на лжи, когда террор и цензуру заставляли называть социализмом, закончилась распадом государства. Выразив недоверие Горбачеву, народ в свободном голосовании избрал президентом Б. Ельцина.

Горбачевские пропагандисты, жестко критикующие Сталина, болезненно относились к критике Ленина и не допускали критику социализма. Более того, СМИ уверяли, что «социализма надо больше». (Отказ от советского социализма означал бы отстранение от власти самого Горбачева – выдвиженца компартии и соврежима). Поскольку Ельцин, выйдя из КПСС, затем вновь оказался на вершине властной пирамиды, он мог подвергнуть радикальной критике и компартию и весь советский социализм. В этот период он получил колоссальную поддержку российского общества. Но отвергнув коммунистическую мифологию, партийный диссидент не сумел сделать что-либо конструктивное. Бурно развернувшаяся при нем критика советского социализма направлялась и контролировалась старой советской номенклатурой, которая охотно рассталась с устаревшими лозунгами, но не собиралась расставаться с властью. В результате неуверенное балансирование между сторонниками демонтажа красного тоталитаризма и теми, кто жаждал его переименовать, перекрасить, но спасти, привело к сохранению номенклатуры и мы вступили в третий этап Сопротивления.

1991–2013. Третий этап. СССР рухнул, номенклатура осталась. Постсоветское государство не просто объявило себя правопреемником Советского Союза, оно осуществляет преемство на практике. Советский режим – это государство, где власть находилась в руках номенклатуры, т. е. самоназначаемой касты чиновников. Задача комидеологии состояла в том чтобы, скрыв это фундаментальное обстоятельство, изобразить существующий порядок как «власть рабочих и крестьян». Для этого использовался миф о строительстве коммунизма.

На третьем этапе сопротивления власть вынудили отказаться от коммифологии, но сама номенклатура уцелела. Ныне правители, имитирующие свободные выборы и многопартийность (все думские партии – это новые разновидности КПСС), частично находятся где-то за сценой, а отчасти – и на сцене. Но в целом конституционные органы власти – законодательные, судебные, исполнительные – это в большей или меньшей мере бутафорные структуры, имитирующие политическую деятельность. Другими словами, власть в постсовке осталась в руках прежнего слоя чиновников. Но постсоветские чиновники не смогли создать новую мифологию. Их самовластие теперь прикрывает только конституция, которую они постоянно нарушают, и которая, в неправовом государстве, не может быть главным и основным законом.

Чтобы как-то повысить свою легитимность, власть ведет разноуровневую игру. В экономике, как и в сфере госуправления, она непрерывно проводит «реформы». При этом почти все, что происходит в народном хозяйстве – это восстановление потерь вызванных предыдущими властными начинаниями и последующее проваливание в новые «успешные начинания». Захват власти большевиками в 17-ом году привел к разрушению промышленности, только к 1929 году по уровню ВВП СССР вышел на российские показатели 1914 года. Гайдаровские преобразования разрушили экономику сильнее, чем Гражданская война. Спустя четверть века, в 2013 году по уровню ВВП мы так и не вышли на советские показатели 1990 года! Другой типичный пример – реформа РАО ЕЭС, которая привела к росту стоимости электроэнергии в 12 раз. Коэффициент использования установленных мощностей упал на треть и теперь в стране вводится квотирование потребления электричества.

Важная сфера властной игры – идеологическая. В СМИ не прекращается дискуссия, имеющая ряд специфических характеристик. Во-первых, все у нас происходящее описывается в двух системах отношений – либо просоветской, либо прозападной. Иначе говоря, решение российских проблем предлагается либо как продолжение советского маршрута, либо как копирование Запада. Преемство с исторической Россией, реформирование и продолжение российских правил и норм в общественный дискурс включать запрещено.