Александр Мережко - Левая Политика. Левые в России

Кокшотт и Коттрелл обсуждают в книге торговлю с капиталистическим миром. Значит, предполагается, что он всё ещё существует. Однако возникает сомнение, будет ли такое рыхлое государство, у которого не предусмотрено ни одного руководящего органа, соответствовать ситуации, в которой существуют резко враждебные внешние силы, которые будут всячески подпитывать внутреннюю реакцию? Нам кажется, что такое государство будет адекватно только после победы социализма в мировом масштабе.

В книге не имеется рассмотрения такого важнейшего вопроса, как участие самих трудовых коллективов в планировании и оперативном управлении предприятиями.

Ничего не сказано и о взаимоотношениях между предприятиями. Между тем это одна из ключевых проблем социалистической экономики. Советскую модель можно назвать «рынком продавца». Продавец был здесь решающим звеном, а не покупатель. Продавец мог навязывать покупателю любую продукцию, покупатель обычно не имел выбора.

У Коттрелла и Кокшотта данный вопрос тоже не находит своего освещения, хотя западная советология, от которой они отталкиваются, уделяла данной характеристике советской экономики значительное внимание.

Каждый автор, пишущий о планировании в социалистической экономике с использованием компьютеров, должен критически переработать опыт той страны, которая далее всего продвинулась в этом вопросе, — СССР. Если же вы взглянете на список литературы рецензируемой книги, вы с удивлением обнаружите всего лишь одну публикацию на эту тему. Помимо этого упомянуты только две книги англоязычных авторов о развитии компьютеров в СССР. В книге не упомянут ни один советский учёный, применявший математические методы с помощью ЭВМ в планировании. Вывод однозначен: вне поля зрения авторов остались целые научные школы, которые произвели на свет огромную литературу и добились некоторых важных результатов (АСПР, отраслевые АСУ, проект ОГАС).

Положительным является то, что книга несёт в себе идеи, которые уже получили признание в левой среде, и это приведёт к ещё большему их распространению и укреплению. Например, то, что уже буквально через несколько лет после революции можно будет отказаться от денежного обращения, что в масштабах всей экономики возможны будут отказ от рынка как механизма определения стоимости и расчёт стоимости на основе затрат труда.

Особенно важно, что книга, которая пытается дать целостную картину будущего социалистического общества, вышла во многих странах Европы (Великобритания, Германия, Швеция, Чехия), а выход книги на испанском в Венесуэле в конце июня обеспечил прорыв к читателю из Латинской Америки. Более того, до конца года планируются публикации в Мексике и в Индии.

Илья Будрайтскис

Эдуард Багиров. Гастарбайтер. М.: Популярная литература, 2007.

«Гастарбайтер», первый роман Эдуарда Багирова, вышел огромным по нынешним меркам тиражом 100 тысяч экземпляров и с самого начала сопровождался агрессивной рекламной кампанией. Биллборды в красно-чёрных тонах с провокативным слоганом «Слава России» украсили, по некоторым свидетельствам, более сотни улиц Москвы. Сам Багиров, тридцатилетний красивый мужчина с низким голосом, стал героем телешоу и модных вечеринок. Как и полагается, у него есть «Живой журнал». Секрет успеха и главный рефрен кампании — «правдивый рассказ», «всё так и было». «Моя книга — это история человека, который приехал в Москву и пытался здесь как-то выжить и по возможности остаться человеком. Моя книга — это на 90 процентов реальная история, моя автобиография», — объясняет Багиров. Герой, практически полностью тождественный автору, близок и понятен массовому читателю. Причём внятность героя обеспечивается почти физической близостью: ему можно задать вопрос, позвонить или набить морду. Этот персонаж вовсе не писатель, биография которого полна неочевидных мотиваций, а душевная организация — загадок и парадоксов. Исчерпывающая информация содержится в самой книге. Прочитай, и всё поймёшь.

Итак, отец у него — азербайджанец, мать — русская. Семья жила в Туркмении. Потом отца посадили, он умер, а мать с детьми уехала в Нижегородскую область. Это уже всё было в начале 90-х. Время было тяжёлое, работы не было. Герою вроде бы повезло — устроился в местный ресторан барменом, но там не сложилось, поссорился с местным начальником (который, пьяный, обозвал его чуркой), после чего уехал в Москву. А Москва — большой злой город, но работу в нём найти легко. Торговал массажёрами, потом офис открыл, потом прогорел, потом занимался автобусными перевозками, потом ремонтом квартир, а ближе к концу — уже заведовал строительными объектами. Всё это давалось непросто, постоянно приходилось преодолевать препятствия в виде ментов и бандитов. Герой уверенно пробивался наверх: сначала снимал угол у старушки на окраине, затем переселялся всё ближе к центру — жил и на Новослободской, и даже на Садовом кольце.

Евгений Алиев (он же Эдуард Багиров) переживает и первую большую любовь. У девушки Иры есть муж, который часто уезжает в командировки. Она мужа вроде любит, но Евгений настойчив, красиво ухаживает. Муж подозревает. Ира долго не может сделать выбор, но потом всё-таки бросает любовника. Однако с мужем отношения уже не те: его выгоняют с работы, он пьёт и бьёт Ирину — не может простить ей неверности. Героиня забеременела, и Алиев забирает её, попутно набив мужу морду. У неё рождается мёртвый ребёнок — и поэтому психологический кризис, все дела. В общем, они с Евгением всё-таки расстаются навсегда. Евгений же продолжает упорно работать и повышает свой достаток. И всё же человек он тонкий, чувствующий, любит Бетховена и литературу. Осваивает Интернет — там много интересного, в частности Литпром. ру (действительно есть такой сайт, можете проверить!). И вот на этом сайте многие люди с непростой судьбой размещают свои художественные тексты. Евгений знакомится там с Олегом, литератором, который ещё занимается ремонтом квартир. Евгений тоже начинает заниматься этим бизнесом и быстро выходит на высокий уровень. Он отвечает за несколько объектов, на которых работают гастарбайтеры из Молдовы. Подмосковные бандиты требуют денег, и перед героем встаёт серьёзная нравственная проблема: заплатить бандитам и спасти свою жизнь, или рабочим — и спасти свою совесть. Евгений делает выбор в пользу второго варианта.

Прочитав книгу за пару часов, я поймал себя на мысли, что, вероятно, в ней действительно нет ни единого слова неправды. И гастарбайтеры, и москвичи-расисты, и менты-фашисты, и чиновники-взяточники, и бизнес дикий, и регистрация, и стремление, вопреки обстоятельствам выжить и остаться. «Эта книга близка миллионам», — говорит обложка, и с этим трудно поспорить. Текст насыщен подробностями — вот знакомая станция метро, вот под вымышленным именем чей-то общий знакомый. Герой посещает бар «Дуэт», который и я очень хорошо помню. Возможно, несколько лет назад мы с Евгением-Эдуардом сидели за соседними столиками, слушали одну и ту же популярную песню, заказывали пиво у одного официанта. Жизнь в Москве — сложная штука, складывается она по-разному, раскидывая жителей соседних квартир по разным социальным и политическим корзинам. Эдуард Багиров — гастарбайтер, полуазербайджанец без российского гражданства — выбивается в люди, уважает сильных и отверженных, ненавидит ментов и фашистов. Дмитрий Нестеров, автор другой отшумевшей физиологической книги «Скины: Русь пробуждается», москвич из простой рабочей семьи, решил посвятить себя борьбе против гастарбайтеров и инородцев, и уважает только русских «с района». И «Скины» — тоже «книга, которая близка миллионам». Выводы каждого автора неотделимы от окружающих их вещей, от того, что каждому из них довелось увидеть, услышать, потрогать. За пределами этого исчерпывающего опыта — чёрная бездна незримой взаимосвязи тысяч подробностей, случайных встреч, неподслушанных бесед за соседним столиком в кафе. Между тем именно выявление этой связи, выход за пределы самого себя и составляет предмет литературы с большой буквы, литературы, остающейся в истории монументом своей эпохи. Переживание времени начинается именно там, где заканчивается «голая жизнь», не соотносимая с большой жизнью человеческой общности. Необходимо определённое отстранение, способность, оставаясь внутри реальности, уметь в то же время встать немного над ней, чтобы по-настоящему рассказать о своём времени. Писатель не должен изучать мусор повседневности под микроскопом, но должен уметь найти в нём то что нужно, самое общее, самое характерное, самое обыденное, а потому самое главное.