Кикудзиро Исии - Дипломатические комментарии

Существует убеждение, что фраза «от имени своих народов», включенная в договор против войны, может сделаться общеупотребительной для дипломатических документов и договоров. Если Япония упустит настоящий случай прямо выразить свое отношение к этой терминологии, для нее будет трудно в будущем вести переговоры об изменении этой фразы [110].

Надо признать, что японская конституция является единственной в мире. Какая другая страна на земле находится под управлением монарха, принадлежащего к императорскому дому, который царствует в стране с незапамятных времен? В какой другой стране сам монарх проявлял инициативу для создания парламента, который должен решать государственные дела в согласии е желаниями народа? Где монарх содействовал распространению знаний среди народа, потребовал составления основного закона страны и поощрял народ к участию в управлении государством? Японский народ считает особую структуру своего государства во всех отношениях совершенной и будет защищать ее ценой своей жизни.

Намерение Иугэ-но-Докё, буддийского монаха, занять императорский трон [111]является единственным примером этого рода в длинной истории Японии. Тогда форма правления в Японии подверглась серьезной угрозе, но, чтобы ее защитить, поднялся Ваке-но-Кийомаро. Он пришел в храм Хатиман [112]в Юзе и просил бога дать ему небесное послание для руководства его поведением. Его молитва была услышана, и оракул произнес следующее: «Со времени основания страны были твердо установлены отношения между императором и народом. Императорский трон будет всегда занимать сын императора». Широко огласив это предсказание, Ваке-но-Кийомаро был в состоянии помешать заговору вероломного монаха. Разглашенное послание бога Хатимана предотвратило национальную опасность. За исключением этого случая, не было сделано ни одной попытки изменить постоянную форму правления Японии.

Первой обязанностью японской дипломатии является одновременно защита национальных интересов и благосостояния народа в отношении внешнего мира и в то же время сохранение особой национальной структуры и развитие ее основных принципов. Император Страны восходящего солнца никогда не имел агрессивных намерений в отношении других стран и не допускал агрессии с их стороны. Когда в древние времена племена сику-син помогли айну нападать на японский народ, императорские силы отбили нападения и огнем и мечом разрушили центр нападавших, и когда три корейских королевства и дикие племена Северо-Восточной Азии поддерживали восставшее племя кумасо в юго-западной части Японии, императорская армия двинулась против них, разбила их и оставила гарнизон и военные учреждения (Мимана-фу) в Корее. Эти мероприятия, однако, не выходили за пределы законной самозащиты. В дальнейшем, во время нахождения у власти военных, случилась непоправимая трагедия, когда Йосимицу, один из военных властителей из дома Асикага, позорно принял от царствующего императора из династии Мин в Китае титул короля Японии и признал суверенитет китайского императора. Однако надо заметить, что при возвышении Иоеимицу до положения платящего дань короля, по-видимому, не было намерения изменять национальную структуру Японии. Китайский монарх, очевидно, думал, что управление страной принадлежало семье Асикага, и действовал в данном случае с обычным китайским тщеславием. Но непростительно было для Иосимицу злоупотреблять своей властью и благодушно принять титул короля от иностранного правительства. Снова, в более позднее время, когда разразился конфликт между Японией и Китаем во время экспедиции Хидейоси в Корею и китайский двор, помня о прецеденте с Иосимицу и полагая, что он может удовлетворить японского военного таким же способом, написал Хидейоси следующее: «Мы назначаем вас королем Японии». В этом случае также у китайского императора не было намерения оскорбить Японию. Скорее это была попытка доставить удовольствие Хидейоси и улучшить отношения между Японией и Китаем. Во всяком случае, когда китайский посол передал Хидейоси его назначение, последний сердито спросил: «Если я стану королем Японии, каково будет положение императора?» Китайский посол тогда впервые понял, что в Японии верховная власть находится у императора в Киото, а не у солдата в Момояма [113]. Ответственность за неправильное представление китайцев о политическом порядке Японии должна быть возложена на сёгуна Асикага, который столь низко пал, что признал себя подданным китайского императора. Результаты такого обращения с национальной структурой Японии были ужасны. К счастью для Японии, до Асикага (Иосимицу) был Ходзё Токимунэ [114], а после Асикага, к великому огорчению Китая, был герой Тойотоми Хидейоси, но была нужна еще японо-китайская война 1894–1895 гг., чтобы заставить китайцев раз навсегда расстаться с мыслью об управлении Японией.

Для Японии важно теперь, так же как было важно в древние времена, чтобы ее дипломаты зорко смотрели за национальной конституцией. В действительности теперь требуется еще большая, чем раньше, бдительность благодаря волнениям и изменению взглядов людей.

К концу мировой воины президент Вильсон отказался обсуждать условия мира с императорами двух центральных европейских держав и открыто заявил, что он будет иметь дело только с действительными представителями вражеских народов. Германский император никогда не имел намерения отказаться от трона, но перед лицом непреклонности Вильсона в конце концов он был принужден удалиться в малоизвестную деревню в Голландии. Другими словами, дипломатия американского президента в военное время вызвала перемену основных форм правления Германии и заставила Германию сделаться республикой.

Во время Версальской мирной конференции, когда президент Вильсон не мог прийти к соглашению с итальянскими представителями, премьером Орландо и министром иностранных дел Соннино, по вопросу о владении Фиуме, он обратился с посланием непосредственно к итальянскому народу, через голову итальянского короля и итальянского правительства. Мотивы Вильсона были хороши, но его метод был совершенно неправильный. Он имел дело прямо с народом и игнорировал короля и законное правительство на том основании, что высшая власть принадлежит народу, и таким образом сводил к нулю конституцию Италии.

Совсем недавно в фразе «от имени своих народов», появившейся в предложенном Соединенными штатами договоре об отказе от войны, была заложена мысль, что верховная власть принадлежит народу, и для страны, подобной Японии, возник первостепенной важности вопрос, так как Япония имеет определенную национальную конституцию, не допускающую вмешательства со стороны [115]. Те, которым надлежало этим ведать, не хотели своевременно принять соответствующие меры предосторожности, потому что договор имел целью ~ уничтожение войны и укрепление международного мира, не проявили достаточного понимания важности защиты национального порядка Японии в сношениях с другими государствами.