Вильгельм Мейер - Начало и конец мира

Примерно так же за опадающим листком уже готовится новая почка, которая в течение всей зимы покоится под защищающей ее корой в ожидании весеннего пробуждения.

Мы ведь знаем, что мировое тело может скрывать мощный жар внутри себя, когда его внешняя оболочка давно стала твердой, как камень. Даже тогда, когда на поверхности уже царит максимальный холод, ядро мирового тела еще может состоять из раскаленных и чрезвычайно сильно сжатых газов. Но, чем больше такое тело сжимается вследствие охлаждения и взаимного притяжения частиц, тем благоприятнее становятся условия для образования тех тяжелых атомов радия, которые, по-видимому, могут быть получены и сохранены только под сильным давлением или при других необычайных условиях, господствующих в самой глубине мировых тел.

Таким образом, очень возможно, что этот долгий промежуток времени между умиранием какого-нибудь мирового тела и его новым рождением во время новой мировой весны употребляется на то, чтобы образовать внутри его радий и подобные ему вещества, мельчайшие частицы которых распыляются на их первоначальные атомы при первом освобождении этих веществ из недр мирового тела. Внутри мирового тела, находящегося в зимней спячке, образуется как бы семенная коробка, оболочка которой лопается при бурном соединении двух мировых тел, и тогда рассеиваются эти семена нового мира — первичные атомы.

Так мы возвращаемся к началу наших рассуждений, когда мы сравнивали мировые тела с живыми организмами. Мы видели, что и мировые тела подчинены общему развитию жизни, что они рождаются, растут и размножаются, что они испытывают неудачи в борьбе за существование, от которой и они не избавлены, и что, наконец, они могут умереть насильственной смертью.

Но природа отечески заботится и о них и защищает их при помощи всевозможнейших мер предосторожности от таких преждевременных несчастий.

Далее, приняв во внимание именно те условия, которые существуют на нашей Земле, мы узнали, что мировое тело в самом себе носит все условия, необходимые для постепенного развития этого тела, хотя в борьбе созидающих элементов иногда бывает неизбежна катастрофа.

Нападение извне на это постепенно развивающееся мировое тело всегда может быть, так как всякое другое мировое тело, как и Земля, не представляет из себя совершенно обособленного мира. Но мы видели также, как такие воздействия, поскольку они исходят от известных нам тел, не могут вызвать мировой катастрофы. Бояться же неизвестных нам тел, существование которых мы, разумеется, должны признать, было бы таким же безумием, как если бы мы стали видеть опасность для своей жизни в каждом кирпиче, который может свалиться с крыши.

С той же уверенностью, с какой мы говорим, что такому хорошо организованному миру, как наша Земля, трудно погибнуть от несчастного случая, мы должны сказать, что при нормальном ходе вещей всем мировым телам предстоит неизбежный конец, как и вообще всему созданному. Но и здесь, как в мире живых организмов, нет окончательной гибели.

Атомы только покидают те соединения, которые они раньше составляли, чтобы образовать новое, другого рода соединение. Каждая смерть есть в то же время возрождение, и на могилах цветет жизнь.

Если часто в тяжелой борьбе за улучшение жизни гибнут отдельные лица, для которых эта роковая катастрофа стала как бы «кончиной мира», то ведь они были только атомами во вселенной, а разрушение меньшей организации служит всегда для построения большей и лучшей.

Все служит целому. И несчастье и даже сама смерть есть нечто необходимое, целительное, способствующее дальнейшему развитию целого. Поэтому, вдумываясь глубже в мировые явления, мы должны все больше и больше освобождаться от страха смерти.