Знание-сила, 1997 № 03 (837)

А через два года защитил в этом же институте докторскую диссертацию «О периодичности всемирно-исторического процесса». Основное содержание этой диссертации отражено в его первой книге «Физические факторы исторического процесса», которую он издал в 1924 году в Калуге за свой счет.

Тогда еще можно было издавать книги за свой счет. Но вскоре был «наведен порядок». Частные издательства были закрыты, и все издательское дело поставлено под жесткий партийно-государственный контроль.

Поиски гелиобиологических корреляций Чижевский сочетал с исследованием биологических эффектов аэроионов.

По романтической загадочности эти ярко проявляющиеся, бесспорные эффекты — влияние аэроионов на физиологическое состояние организмов — одна из самых привлекательных глав современной биофизики. Все тут удивительно. Почему благоприятные эффекты вызывают лишь отрицательно заряженные аэроионы, а при избытке положительных аэроионов можно даже погибнуть («долины смерти» в горах)? Как вообще могут действовать на организм эти электрически заряженные золи при ничтожной их концентрации с точки зрения «нормальной» химии?

Эти парадоксы, возможно, не очень занимали Чижевского. Я думаю, его привлекала возможность объяснить гелиобиологические корреляции изменением концентрации аэроионов под влиянием каких-то солнечных излучений.

Как бескрасочно звучит: «Он сочетал исследование гелиобиологических корреляций с изучением эффектов аэроионов...». Тихая поэтическая Калуга, зелень садов, Ока, золотые купола... Голод, послереволюционная разруха. Чижевский превращает в лабораторию свой дом. Отец и тетка (он зовет ее мама) активно участвуют в опытах. Подопытные животные — крысы. Самодельные аэроионизаторы (консультант Циолковский!). Обо всем этом написал сам Чижевский в книге «Вся жизнь». Первый доклад по результатам опытов был сделан в декабре 1919 года в Калуге, в местном научном обществе. Перевод текста этого доклада Чижевский послал Сванте Аррениусу в Стокгольм и получил от него любезный ответ. Аррениус приглашал Чижевского к себе.

Поездка к Аррениусу казалась реальной. Потребовалась, однако, целая цепь авторитетов, чтобы эту поездку разрешили власти. (Цепь: академик Лазарев — писатель Максим Горький — большевик-историк Покровский — нарком Луначарский — Ленин.) Поездку разрешили. А потом без объяснений запретили. Нужно было привыкать к новым порядкам.

Чижевский продолжал опыты на животных с аэроионами. Калужские врачи стали присылать к Чижевскому тяжелобольных людей для лечения аэроионами. Наблюдались ярко положительные эффекты.

Ему почти не удавалось публиковать свои результаты в «серьезных» научных изданиях на русском языке. Во Франции и в Германии его труды были более известны, чем в Советском Союзе. Существовал запрет, установленный О. Ю. Шмидтом.

Несмотря на все обстоятельства, Чижевский продолжал исследования.

В 1939 году Чижевский был (заочно) избран почетным президентом Первого Международного биофизического конгресса в Нью-Йорке и представлен труппой выдающихся ученых к присуждению Нобелевской премии.

Он был очень необычен. И следовательно, привлекал внимание «компетентных органов». Там собирали на него «материал». Делали это еще в тридцатые годы. Но арестовали в 1942 году. Вышел он на свободу через одиннадцать лет.

Отель «Плаза» в Нью-Йорке, где в 1939 году проходил Международный конгресс биофизики и биокосмоса.

Представить себе эти годы унижения, морального и физического, невозможно. Нет прощения и нет спасения стране, так обращавшейся со своими поэтами, со своими художниками, со своими мыслителями, со своими гражданами.

Мне рассказывали, что когда пришло постановление об освобождении, Чижевский попросил разрешения остаться еще на месяц — в последнее время в лагере, когда режим несколько ослаб, он проводил исследования формы и агрегации эритроцитов своей и донорской крови. Он не знал, удастся ли сразу на свободе продолжить эти исследования...

Результаты изучения свойств эритроцитов составили содержание двух небольших книг, написанных им после освобождения.

А всего он автор пяти книг и многих статей на русском, французском и немецком языках. Но полностью основной труд его жизни опубликован не был.

Последняя из его книг называется «Вся жизнь» — это мемуары, опубликованные через десять лет после смерти Чижевского. Это замечательная книга, но повествование доведено в ней лишь до 1926 года. Автору тогда было 29 лет.

Последние годы жизни А. Л. Чижевский, наверное, испытывал удовлетворение. Реализовались мечты и труды его старшего друга Циолковского — начался век космических полетов. При поддержке космонавтов начали публиковать труды его самого. Многие исследователи в разных странах занимались изучением космофизических корреляций в земных процессах. Приоритет Чижевского был признан в мире. Но жизнь прошла. Он умер в 1964 году в возрасте 67 лет.

Нобелевская премия Чижевскому присуждена не была. (И очень жаль.) Но то, что необычно яркий и самобытный человек именно из-за этой яркости и самобытности был под постоянным вниманием «недреманного ока», кажется естественным.

Тирания и диктатура несовместимы с компромиссами. Здесь нельзя найти нейтральной «оптимальной» линии поведения. Этого никак не могли постичь даже лучшие представители интеллигенции. Они исходили из общепринятых норм поведения в общении между собой.

Академик А. Н. Крылов выступил с жесткой критикой нестрогости математических построений академика П. П. Лазарева. И настолько серьезно оценивал свою критику, что даже поместил текст этого выступления в свою автобиографическую книгу «Воспоминания». Эта критика пришлась очень кстати партийному руководству — ему давно уже не нравился независимый и смелый Лазарев. (В его смелости можно убедиться по тексту его дискуссии с О. Ю. Шмидтом, который публикуется после этого очерка.) Впоследствии Лазарев был смешен с поста директора, а еще позже — арестован и сослан. Потом ему разрешили вернуться, но своего добились — Петр Петрович был морально травмирован и лишен возможности проявлять свой независимый нрав.

О. Ю. Шмидт, выдающийся математик, ревностно служил партии большевиков. В тридцатые годы его знала вся страна. Он возглавил рад экспедиций в Северном Ледовитом океане. Был награжден почетным званием Героя Советского Союза. Но все это не помешало его опале и отстранению от дел. (И может быть, на благо науке? Шмидт углубился в проблемы планетообразования и сформулировал теорию этих процессов, но был удручен неблагодарностью диктатора.)