Знание—сила, 1997 № 02(836)

Сейчас они издают несколько англоязычных журналов: пауки, бабочки, клещи. Первый номер первого журнала грохнули тиражом в тысячу экземпляров и чуть дело не заявили: на такую аудиторию им нечего и рассчитывать. Теперь тиражи — триста, максимум пятьсот экземпляров. Зарубежные подписчики платят от двадцати до семидесяти долларов в год, в зависимости от того, человек это или организация. Как ни обидно, на Западе все то же самое делается и дешевле, и полиграфически лучше. Но журналы систематически представляют отечественную фауну и отечественные ее исследования, так что подписчики все-таки находятся. Тем не менее на журналах издательство не продержалось бы, хоть некоторую прибыль, за счет которой сводятся концы с концами, дают книги.

Спонсора имеет одно-единственное издание — журнал «Бабочки»; спонсор, как и почти у всех,— ушедший в бизнес и разбогатевший однокурсник. Тем не менее издательство стоит на ногах и не собирается закрываться: «Разоряются большие фирмы, издававшие детективы и любовные романы, а наше издательство, состоящее из двух человек, своего статуса не меняет»...

В. Дымшиц: На стыке наук ты можешь быть или человеком с двойным гражданством, который пребывает как бы под двойной защитой, или перемещенным лицом без всякого гражданства и всякой защиты.

Академики стреляются и голодают, ученые выходят на митинги, социологи докладывают, что лучшие: молодые, талантливые работоспособные — уходят из науки в бизнес.

А в Зеленом Бору была роскошная осень, но любоваться ею было некогда. Три дня интенсивнейших заседаний: с девяти до часа, с трех до шести, с восьми до часа, двух, трех ночи. Работали весело, с блеском, с азартом, с удовольствием.

Пир во время чумы?

Но собравшиеся в Зеленом Бору не походили на больных. Раз-два кто-то пытался всхлипнуть; статус теоретика упал совершенно, таланты нс востребованы — тут же возразили несколько голосов: очень даже востребованы, и статус профессионалов растет, у меня, например, растет, и у меня, а мне с моей востребованностью времени ни на что нс хватает...

Однако ни один не счел эти три дня потерянными. Время для них не стало всего лишь деньгами; они вообще не настолько уж изменились и не собирались изменять себе.

Все-таки cogito ergo sum, знаете ли... •

Не секрет, что уже давно дно Байкала — место, привлекающее ученых. Подводные обитаемые аппараты «Пайсис» несколько раз побывали на подводных склонах озера. Но только зимой 1993—1996 годов геологи впервые пробурили скважины и взяли керны. Этой зимой бурение будет продолжено уже на больших глубинах в северной котловине Байкала.

Настойчивые попытки проникнуть в глубины Байкала, конечно, не случайны. Это озеро представляет собой континентальный рифт, заполненный водой. Обычные озера живут не более пятидесяти тысяч лет, а возраст Байкала превышает двадцать миллионов лет. Поэтому в его отложениях запечатлена история окружающей его территории с олигоцена до сегодняшнего времени.

Иногда Байкал называют будущим океаном, но пока сложно предсказать, пройдет ли озеро весь путь развития от асимметричного континентального рифта, каким он является в настоящее время, до симметричного океанического рифта. Не исключено, что растягивающие напряжения в литосфере региона Байкала затухнут и рифт будет засыпан осадками. Таких погребенных континентальных рифтов, «неудачных претендентов» на роль океанов, известно достаточно много, например, Рейнский грабен. Но, на взгляд члена-корреспондента РАН, директора Института геохимии Сибирского отделения РАН Михаила Кузьмина важно другое — необходимо выяснить: было ли зарождение Байкальского рифта автономным, или он обязан своим появлением столкновению Индии с Евразией.

Вопросы, связанные с образованием и последующей жизнью этого уникального озера, конечно, можно отнести к сугубо теоретическим, однако к Байкалу есть и вполне конкретные вопросы. Главный из них — климатическая летопись двадцати миллионов лет, которая записана в осадках озера, ведь Байкал — единственная точка в Евразии, где по осадочным отложениям можно изучить палеоклимат разных геологических Эпох. В других районах планеты подобные исследования проводят на дне океанов или в ледовых толщах, как, например, в Антарктиде. Именно для расшифровки летописи минувших эпох и возникла международная программа под названием «Байкал-бурение», во главе которой стоит оргкомитет, возглавляемый Михаилом Кузьминым. Начало было положено еще три года назад, когда была пробурена стометровая скважина в районе Бугульдейки, которая дала информацию о периоде в пятьсот тысяч лет. Но тогда бурение осуществлялось совсем близко от берега Байкала, а настоящие «тайны», конечно, скрываются на середине озера, в глубине. Нс несмотря на то, что проект «Байкал-бурение» осуществляется совместно учеными России, США и Японии в рамках Байкальского международного центра экологических исследований, денег все равно не хватает. Поэтому российские ученые нашли способ существенно сократить расходы на бурение — бурить зимой. Вморозить в лед буксир вместе с баржей, на которой располагался буровой станок, оказалось намного дешевле и легче, чем бурить с открытой воды.

На фотографиях Михаила Кузьмина — российский вариант знаменитого судна «Гломар Челленджер» в байкальских льдах

Бурение зимой девяносто шестого года задумали провести на вполне конкретном месте — на подводном Академическом хребте. Еще летом из-за отсутствия настоящего ледокола умельцы подрезали у буксира «Улан-Удэ» днище таким образом, чтобы он мог выскакивать с разбегу на лед и давить его своей тяжестью. И когда двадцать третьего января ледяные поля прижали караван к припаю, буксир выдержал. Не выдержала баржа, на которой находилось все бурильное оборудование; у нее лопнул шов. После титанических усилий по заведению цементного пластыря, созданию крена для того, чтобы добраться до поврежденного места, разошедшиеся листы заварил сам капитан похода Михаил Иванович Казаков. Приморозившись к ледяному полю, караван дрейфовал по Байкалу, и только провидение направило эту дружную «компанию» к нужному месту в центре озера и заморозило там до весны. До берега было более двадцати пяти километров, до дна немного меньше — всего 332 метра.