Знание-сила, 1998 № 02 (848)

Да, это так. Но когда- то, во времена золотой лихорадки в Австралии (да, и этот континент не избежал золотого бума), туда из Афганистана были завезены верблюды. А в наши дни уже примерно сто тысяч диких верблюдов, потомков завезенных, бродят по многочисленным просторам страны. Они выносливы, неприхотливы в еде, не страдают от жажды, мало болеют и поэтому высоко ценятся на рынках Саудовской Аравии, где их с охотой покупают любители гонок на этих животных.

Большим спросом пользуются верблюды и в зоопарках многих стран. Конечно, они не так симпатичны, как коалы, не так забавны, как кенгуру, но этого от них никто и не требует. А поскольку австралийские верблюды не относятся к местным видам. на вывоз которых требуется специальное разрешение, то частные предприниматели с успехом поставляют их на международный рынок.

По недосмотру людей птицам грозит очередная экологическая катастрофа. Вирус, вызывающий серьезное заболевание у кур и другой домашней птицы, проник в Антарктиду и угрожает популяции пингвинов. Австралийские ученые с антарктической станции Моусон установили, что 65 процентов птиц из обследованной ими колонии королевских пингвинов являются носителями ранее не встречавшегося на ледовом континенте вируса. Пока трудно сказать, как он поведет себя в новых условиях. Известно, что на птицефермах его появление приводит к эпидемиям, в результате которых у кур открывается кровотечение, затем они слабеют и погибают.

Специалисты считают, что причиной распространения вируса могло стать нарушение в технологии ликвидации на антарктических станциях пищевых отходов.

В каменоломнях американского штата Айова найдены ископаемые останки доисторических животных, включая неизвестные виды — самые древние из когда-либо обнаруженных в Северной Америке. Геологи из Чикагского музея естественной истории и Управления природных ресурсов штата Айова обнаружили около пятисот хорошо сохранившихся образцов, в том числе целые челюсти и даже полные скелеты рыб и ранних амфибий.

Среди образцов, которым насчитывается около 340 миллионов лет, останки самых древних из сухопутных животных. В те времена почти весь континент был покрыт водой, и суша, на которой обитали животные, была больше похожа на остров, чем на современную Айову. Тогда на Земле еще не было ни птиц, ни млекопитающих, ни рептилий. «Многие из числа обитающих в те времена животных были похожи на гигантских саламандр длиной от трех до пяти футов (примерно от 0,9 до 1,5 метров)»,— говорит Роберт Маккей, геолог из Управления природных ресурсов штата Айова, который вместе со своими коллегами нашел эти ископаемые.

Андрей Юрганов

О чем эта книга[* Тартаковский А. Г. «Неразгаданный Барклай. Легенды и быль 1812 года». М.: Археологический центр, 1996.]? Казалось бы, вопрос неуместный. Само ее название предполагает, что речь пойдет о драматической судьбе великого русского полководца — о разгадке некоей тайны его непризнания. Подзаголовок — тому подтверждение. Но уже первые страницы первой главы, посвященной анализу пушкинского стихотворения «Полководец», показывают, что в числе главных будет и эта тема — пушкинская. Великий поэт в октябре 1836 года в «Современнике» опубликовал к 25-летнему юбилею войны 1812 года стихотворение, в котором, хотя и в поэтической форме, но совершенно определенно дал понять, что осознает истинное значение того, кто

«на полпути был должен наконец

Безмолвно уступить и лавровый венец,

И власть, и замысел, обдуманный глубоко...».

Стоический образ полководца, равнодушный «для взгляда черни дикой», как-то явно контрастировал с официальным взглядом на роль и значение М. И. Кутузова, которому одному приписывалась решающая роль в разгроме армии Наполеона на первом этапе войны. Страстные отклики на это пушкинское стихотворение — и панегирические, и злобные, недоумевающие — «открывают» еще одну, главную тему книги: это — мировоззрение разных социальных слоев в эпоху, когда решалась судьба Отечества.

Итак, разгадка тайны — сложный многоплановый процесс изучения способов мировосприятия людей, который позволяет объяснить, почему великий полководец был обвинен в измене, а затем предан забвению как военачальник, хотя он сумел с самого начала войны избрать единственно верную стратегию борьбы с Наполеоном.

Тайна — то, что никогда не раскрывается до конца, но она может являться. Само явление тайны не есть уничтожение, но только ее состояние, когда она ощутима, мыслима, сообщима.

А. Г. Тартаковский свою первейшую задачу видел в том, чтобы, «сняв налет вымышленных, нередко совершенно фантастических домыслов вокруг его имени (Барклая.— А. Ю.), восстановить по первоисточникам реальный облик Барклая в военно-политической ситуации 1812 года». Методом источниковедческой реконструкции историк выделяет слой синхронной информации, которая запечатлелась в переписке, дневниках, памятных заметках и выявляет таким образом то, что было скрыто от глаз не только современников, но и историков. Становится понятно, что «скифский замысел» заманивания неприятеля в глубь России — и есть стратегический план Барклая, который разделяли многие военные, и даже император Александр вплоть до событий конца июля — начала августа, когда сдача Смоленска привела к переоценке самой стратегии. В этой связи роль Барклая рассматривается в динамике смены общественных и политических настроений.

А. Г. Тартаковский с поразительной точностью восстанавливает малейшие их колебания. Его метод позволяет выявить, что Барклай, так и не назначенный формально единым главнокомандующим, был предельно скован в своих полководческих усилиях, но твердо осуществлял свою стратегию, которая — вопреки позднейшим осмыслениям той эпохи — была вплоть до сдачи Смоленска понятна современникам и воспринималась как единственно возможная. Оставление Смоленска — перелом настроений. Синхронные источники дают не просто информацию о негодовании людей. Вероятно, при беглом рассмотрении источников так бы и получилось. А. Г. Тартаковский с предельно возможной точностью устанавливает, что «и тогда порицание Барклая не было абсолютно повсеместным — и в ту пору находились отдельные сторонники полководца, выступавшие в его защиту в противовес преобладающему мнению».