Знание-сила, 2008 № 08 (974)

— Действительно, сегодня еще до конца не продуманы правила игры в секторе фундаментальной науки. Например, 30 ноября прошлого года состоялось заседание Совета по науке, технологиям и образованию при Президенте РФ, на котором обсуждался академический сектор науки, и после него подготовлено соответствующее поручение Правительству. Но фундаментальная наука в России традиционно существует и вне академического сектора: тот же «Курчатовский институт», наш международный центр ОИЯИ, вузовская фундаментальная наука, и так далее. Ситуация с государственной фундаментальной наукой, находящейся вне рамок Академий наук, не определена. К этому еще надо добавить, что многие вопросы, в том числе, я уверен, и вопросы нанотехнологий, и проблему «утечки умов», и многие другие, можно будет решить, если Россия задумается, что ей как большой стране, великой научной державе, нужна фундаментальная база — каркасные проекты или базовые установки — крупные ускорители, большие телескопы, реакторы, космические станции и тому подобное. Об этом, кстати, говорил Е.П.Велихов на том заседании Совета под председательством В.В.Путина, но тем не менее программы и механизмов, как создавать эту базу, сегодня нет. За 15 прошедших лет мы потеряли систему создания крупных национальных проектов, да и международных, в том смысле, что они должны создаваться в России, но по канонам мировой науки. Это тоже из той сферы, что сегодня еще не определена. И главное здесь — не опоздать, потому что некоторое время уже было упущено. Мы в ОИЯИ старались обновлять наши базовые установки, созданные главным образом в советский период. Но это косметические меры, а сегодня речь идет о новых крупных проектах, и лишь при их реализации Россия станет тем местом, куда будут притекать, а не откуда утекают умы.

— Можно сказать, что создание программы развития нанотехнологий вскрыло все эти накопившиеся за 15лет проблемы?

Высокие гости Дубны в Лаборатории ядерных реакций имени Г.Н.Флерова

— Во многом, да. Пока речь не шла о крупномасштабном проекте, недостатки не были столь очевидны. Я повторяю: сегодня весь пафос этого процесса — попытка построить инновационную экономику в России, а не просто поднять фундаментальную науку саму по себе до какого-то уровня, не просто что-то сотворить, чему весь мир удивится, — это мы смогли бы достаточно быстро сделать, потому что заделов довольно много, стоило бы только добавить финансовых вливаний, и наверняка получишь эффект. Но выстроить всю цепочку — от образования и фундаментальных исследований до промышленности — довольно трудно. При этом здесь существуют некоторые процессы, которые объективно непросты. До последнего времени очень активно говорилось о частно-государственном партнерстве, и отдельные удачные примеры такого партнерства есть. Но в целом это процесс очень трудный: государство хочет увидеть во вложениях в какой-то проект частного капиталиста подтверждение устойчивости этого проекта, подтверждение его рентабельности, а частный капиталист хочет увидеть подтверждение устойчивости посредством вложений государства, и процесс в итоге тормозится. К тому же бизнес хочет поддерживать только то, что дает быструю отдачу! Я думаю, кроме призывов, здесь должна работать некая система государственной поддержки частного капитала, заинтересованного в реализации таких проектов, и система поддержки на стадии доводки проектов до товара (так называемой «посевной стадии»).

— А как продвигается создание Центра коллективного пользования (ЦКП) стран СНГ по нанотехнологиям в дубненской Особой экономической зоне?

— В начале июля в ОИЯИ при поддержке «Курчатовского института» прошли высшие курсы по нанотехнологиям для студентов старших курсов, аспирантов и молодых ученых стран СНГ, то есть Дубна уже становится площадкой для такой деятельности. Собственно, планируя создание этого Центра, мы подразумевали, что специалисты стран — участниц Института, в том числе и стран СНГ, знают о возможностях ОИЯИ, привыкли использовать его экспериментальную базу, некоторые элементы которой можно считать уже элементами ЦКП. Например, импульсный реактор ИБР-2, этот своеобразный микроскоп в наномир, ускорители тяжелых ионов (уже работающие) низких энергий и высоких энергий и будущие, которые пока только в планах, — хорошие инструменты для развития ионно-плазменных технологий, позволяющие создавать гибкие печатные платы, различные нанофильтры, которые можно использовать для очистки воздуха, воды, создания «чистых комнат», респираторов, некоторых медицинских приборов и другого. Эти достижения были продемонстрированы — и получили одобрение — Дмитрию Анатольевичу Медведеву и членам Президиума Госсовета, которые посетили ОИЯИ во время заседания, прошедшего в Дубне. Таким образом, база ЦКП уже есть, она в принципе уже используется, возможно, ее необходимо дооснастить, для этого как раз и следует использовать задел, имеющийся в Особой экономической зоне.

— Получается, что проект ЦКП очень выгоден для Дубны?

— Он естественен, причем не только для Дубны, а для всех: девять стран СНГ — члены ОИЯИ, остальные девять постоянных членов и пять ассоциированных — другие государства мира плюс сотрудничество с республиками СНГ, не входящими в Объединенный институт, — Киргизия, Таджикистан, Туркмения. ОИЯИ для них — естественная и привычная площадка для сотрудничества, и что очень важно — наличие инфраструктуры, приспособленной для сотрудничества. Я думаю, мы заинтересованы быстрее разворачивать организацию ЦКП.

...Мне кажется, что мы иногда стараемся изобрести велосипед, пугаясь вернуться назад, а надо не бояться использовать все хорошее из прошлого, для того чтобы посмотреть в будущее. Сейчас важнее добиться осуществления первых шагов, которые показали бы, что Россия может идти по инновационному пути. Для этого нужно научиться отслеживать эту цепочку и на каких-то примерах, я считаю, мы уже научились это делать. Увы, у нас есть такие «экономисты», которые считают, что этим должны заниматься только менеджеры, бизнесмены, торговцы и так далее, удел же ученых — только наука. Но это неправильно, поскольку наука должна участвовать во всем процессе, в том числе в распоряжении какими-то получаемыми дивидендами, иначе это будет несправедливая система. Вопрос о справедливом отношении к науке стоит и в глобальном плане. Кто создал главные плоды цивилизации, которыми сегодня пользуется все человечество? Наверное, в первую очередь, ученые — Гальвани, Максвелл, Фарадей, Попов, Лодыгин. Но кто распоряжается плодами и дивидендами?