Знание-сила, 2008 №04 (971)

И.К. Кикоин и Л.А. Арцимович

Скажем, в солидном «Биографическом словаре деятелей естествознания и техники» за 1958 год - ни строки о связи И.К.Кикоина, тогда уже академика, с атомной проблематикой. Из четырех полученных им к тому времени Государственных (Сталинских) премий отмечена лишь первая. И значительно позже, когда одна за другой, пусть медленно, но стали перелистываться страницы истории отечественного атомного проекта, многие его детали, как и мера участия в нем Исаака Константиновича и его неоценимый вклад, оставались попросту закрытыми, что называется, для широкой общественности.

Неудивительно, что к моменту знакомства с И.К. Кикоиным и мне было ненамного больше об этом известно. Коллеги, конечно, потихоньку меня просвещали, что, правда, лишь разжигало любопытство и желание при случае расспросить самого участника засекреченных событий. Подвод для этого вскоре представился, однако повод печальный. Исаак Константинович оказался в больнице и для обсуждения и подготовки «квантовских» материалов, - а он непременно «пропускал» их через себя, - мне следовало навещать его там, как правило, вечерами. После окончания работы, чтобы «не дымить в палате», шли в просторный холл, говорили на самые разные темы, и вот там я вдоволь наслушался историй, которые вряд ли тогда могли попасть в печать.

Впрочем, надо отдать должное И.К. Кикоину - он точно знал границы допустимого даже в приватной беседе, не говоря уже о разнице между устной и письменной речью. Готовя к публикации его последнюю статью «Физики - фронту (к 40-летию Великой победы)», я лишний раз убедился в этом: несмотря на мои просьбы, он не оставил ни слова об атомном проекте, даже о самом его начале, пришедшемся на годы войны.

Работы Исаака Константиновича, о которых идет рассказ в публикуемых сегодня статьях, несомненно, важны. И я рад возможности представить еще несколько граней этого удивительно многостороннего ученого. Но для тех, кому довелось с ним общаться, полагаю, не менее важно и оставшееся навсегда ощущение сопричастности к большому творимому им делу - через его отношение к тому, чем он всю жизнь был занят, хотя отнюдь не всегда и не для всех он обозначал, чем...

Сергей Романов

Сергей Валериевич Романов - старший научный сотрудник РНЦ «Курчатовский институт», внук И.К. Кикоина.

На начальной стадии отечественного ядерного проекта предполагалось, что атомную бомбу можно изготовить из урана. О получении в «урановом котле» плутония еще не было известно. И.В. Курчатов впервые докладывает руководству страны о возможности изготовления бомбы из плутония 22 марта 1943 года в записке заместителю председателя Совнаркома М.Г. Первухину. Давая оценку материалам разведки, Курчатов, в частности, пишет: «Если в действительности эка-осмий (плутоний. - С.Р.) обладает такими же свойствами, как и уран-235, его можно будет выделить из «уранового котла» и употребить в качестве материала для эка-осмиевой бомбы. Бомба будет сделана, следовательно, из «неземного» материала, исчезнувшего на нашей планете. Как видно, при таком решении всей проблемы отпадает необходимость разделения изотопов урана, который используется и как топливо, и как взрывчатое вещество».

Тем не менее проблема разделения изотопов была и осталась первоочередной в атомном проекте. Даже после того, как пришло понимание возможности изготовления плутониевой бомбы, все равно проект развивался по двум основным направлениям - разделение изотопов и ядерные реакторы. Не было уверенности в том, какое из них раньше приведет к успеху. Курчатов меньше верил в возможность осуществить в промышленном масштабе разделение изотопов урана, с тем чтобы получить достаточные его количества для изготовления бомбы. Всю свою энергию и талант он направил на то, чтобы построить ядерный реактор для получения плутония.

За проблему разделения изотопов урана в СССР взялись Л.А. Арцимович и И.К. Кикоин. (Академик П.Л. Капица также работал над вопросами разделения изотопов до того, как вышел из проекта.) Арцимович занимался электромагнитным разделением, Кикоин - молекулярными методами. Так же, как и в США, у нас в стране первоначально метод с использованием центрифуг считался наиболее подходящим для осуществления его в промышленном масштабе. Однако в США удалось построить лишь демонстрационную установку. Для получения ядерной взрывчатки использовался метод газовой диффузии. Обогащенный уран для американской бомбы получали на газодиффузионном заводе в Ок-Ридже. В СССР, в значительной степени из- за полученных разведывательных данных, предпочтение также было отдано газодиффузионному методу разделения изотопов урана. Им и занимался И.К. Кикоин, хотя на первых порах велись интенсивные исследования с центрифугой. К сожалению, они не увенчались успехом. По-видимому, когда Кикоин и Капица докладывали Сталину 6 сентября 1945 года о газодиффузионном методе, вопрос уже окончательно был решен в его пользу.

А до того была еще советская миссия «Алсос», когда в военной форме в чине полковников Кикоин, Арцимович, Харитон, Флеров и другие физики исследовали поверженную Германию. Команде, как ее называл Курчатов, советских физиков удалось обнаружить около 300 тонн урана, найти и пригласить или вывезти в СССР немецких ученых и немецкое оборудование и выяснить, что было сделано в Германии по немецкому Урановому проекту. По крайней мере, появилась уверенность в том, что немцы были далеки от создания ядерного оружия. Не было у немцев и больших успехов в решении проблемы разделения изотопов. Кикоин рассказывал, что они обнаружили в Институте кайзера Вильгельма в Берлине «наивную установку для разделения изотопов.., использовать всерьез такую технологию не представляется возможным».

Вероятно, наиболее интересные работы в этом направлении велись в лаборатории Манфреда фон Арденне, который, в частности, занимался разделением изотопов электромагнитным методом. Как известно, он был приглашен для работы в СССР. Кикоин вспоминал, что когда в мае 1945 года отыскал институт фон Арденне в пригороде Берлина, их встречал плакат на русском языке «Добро пожаловать». Барон фон Арденне с готовностью отправился в СССР вместе со своими сотрудниками и всем оборудованием, включая 60-тонный магнит для циклотрона. Более того, он написал письмо Сталину 10 мая 1945 года: «С сегодняшнего дня я предоставляю в распоряжение Советского правительства мои институты и самого себя».

Сначала предполагалось, что фон Арденне организует физико-технический институт, где продолжит свои исследования. В июне 1945 года ему предложили на выбор Подмосковье, Крым или Грузию как место для его института. Он выбрал Грузию. Затем все круто изменилось. Фон Арденне вспоминает вызов к Берии, где тот в присутствии Курчатова, Алиханова, Кикоина, Арцимовича сообщил барону, что он как директор нового атомного института должен сделать атомную бомбу для СССР. Дальше, по версии фон Арденне, он немедленно понял, что если согласится и в самом деле сделает бомбу, то больше никогда не попадет на родину. Поэтому он предложил, что будет заниматься не собственно бомбой, а проблемой разделения изотопов. По его версии, через полчаса предложение было принято.