Знание-сила, 2007 № 11 (965)

Итак, Лоренцо чуть не погиб. Один из заговорщиков с несколькими приближенными бежал. И добрался не куда-нибудь, а ко двору султана Магомета II в Константинополь, уверенный, что уж там-то скроется. Но у Магомета II к этому моменту были хорошие отношения с Лоренцо: они подписали очень выгодный — взаимовыгодный — договор, который привел к интенсивной торговле между Флоренцией и Александрией. И султан решил выдать беглеца, в цепях его доставили к Лоренцо. Расправа была жестокой. Но жестокость эту понять можно. На глазах Лоренцо зарезали его любимого брата, он сам чудом уцелел. Поэтому наемники Пацци были повешены и убийца тоже. Лоренцо дожил до 1492 года и многое еще успел сделать для процветания своей родной Флоренции, но папа предал его анафеме...

За что? Не «за что», а «отчего» — от злости. Как пишут многие современники, он почти сошел с ума от неудачи. И начал войну с Флоренцией в союзе с королем неаполитанским, войну очень тяжелую. Все складывалось плохо для Флоренции, у нее не было реальных союзников — осторожные венецианцы не торопились с военной помощью. И тут Лоренцо совершил поступок совершенно поразительный, недооцененный, кстати, современниками. Тайно, один, он отправился в стан врага — в Неаполь, к королю Фердинанду. Никому ничего не говоря, потому что ни друзья, ни окружение его бы не отпустили. С целью уговорить его и заключить мир. Отправился, чтобы стать добровольным заложником. Он и стал им фактически. Лоренцо пробыл три месяца во вражеском Неаполе, рискуя жизнью каждую минуту. Поразительно, но ему удалось найти аргументы и уговорить короля заключить мир. Редкий мир, заключенный в результате уговоров. Его возвращение во Флоренцию было триумфальным, восторг был совершенно немереный. Полициано, его лучший друг и великий поэт, не смог пробиться к нему сквозь толпу, чтобы обнять, но разразился стихами. Толпа неистовствовала, ликовала, торжествовала. В эту минуту она его обожала.

Но очень скоро все было забыто. Неблагодарная забывчивость, увы, свойственна людям. В 1481 году на него было совершено еще одно покушение. Однако друзья были бдительны — они все время рядом и все время при оружии.

Чем же он был занят? Для народа — праздники, раздачи, а для интеллектуальной верхушки? Это время Кватроченто, вершина Кватроченто, высшая точка в культуре Возрождения. Во Флоренции в это время при Лоренцо Медичи были Гирландайо, Боттичелли. Юный Микеланджело, подросток, прожил у него два года. Увидев талантливого юношу, Лоренцо поселил его у себя во дворце. Как писали о нем современники, каждого, кто отличался талантом и интеллектом, он делал своим домочадцем. И когда умирал Лоренцо в окружении своих родных, за дверью безутешно рыдал Микеланджело.

Лоренцо жил в кругу людей интеллектуальных. Лидером был Марсилио Фичино, очень видный гуманист, философ, мыслитель. Он уже официально в 1469 году в одном из своих трудов называет Лоренцо Великолепным, Magnifico, и с этим тот уже останется, как с полученным титулом. Лоренцо Медичи подарил ему виллу, чтобы можно было спокойно заниматься своими трудами. Раздавал деньги поэтам, многие только благодаря его помощи и жили. Гениальному Полициано тоже подарил виллу и в письменном даре написал: «Для уединения и досуга».

Он жил в великолепном окружении и, как мог, растил и вскармливал его. Восстановил академию классических наук в Пизе, поддерживал Платоновскую академию, круг людей вокруг Фичино.

Страсть вернуть ту блистательную точку, какой была античность, непревзойденную в интеллектуальном отношении, временами охватывала Европу. Основной формой деятельности этой академии были дружеские собрания-пиры-беседы. Они их называли симпосионы, или симпозиумы, как мы сказали бы сегодня. Платон очень любил эту форму общения, при которой главным было пиршество духа, пир интеллекта, роскошь человеческого общения. Интеллект должен был кипеть, эта была своеобразная религия интеллекта. Платон умер на одном из таких пиров в 81 год 7 ноября, в день своего рождения.

Интеллектуалы Флоренции чтили этот день рождения-смерти, всегда отмечали, и в этот день говорили об опьянении духом. Воспевали добродетель великолепия, которую понимали как большие траты на общественные нужды, превозносили тех, кто траты эти осуществлял. И так получалось, что вкладывать деньги в развитие города, в прекрасные постройки, в картины, статуи, помогать художникам, мастерам, интеллектуалам было делом чести, совести и достоинства. Они выводили свои постулаты из античных времен, совершенно откровенно подражая древним.

Возможно, получается слишком идиллическая картина. Лоренцо Великолепный живет в праздности в окружении друзей, занимается философскими рассуждениями и время от времени заказывает изумительные картины и надгробия. На самом деле все не так. Кстати, надгробий он не заказывал вообще, гробница Медичи была создана существенно позже.

Он очень много сам писал, был хорошим поэтом. В трудах о литературном творчестве Лоренцо обнаруживается, что если бы не такая величайшая, ослепительная конкуренция современников, как Данте, Боккаччо, Петрарка — знаменитая триада, то, может быть, не затерялось бы и его имя среди поэтов этого времени. В юности он увлекался элегическими любовными стихами, откровенно подражая Петрарке. Но потом ушел от подражания, оставив большое литературное наследие. Он написал несколько произведений, где куртуазная любовь пародируется: он переносит ее на... пастуха. И очень удачно, остроумно моделирует смешную ситуацию. Тоскана, безусловно, была центром развития вольгаре, то есть формирования национального языка, и Лоренцо вносит свой индивидуальный писательский вклад в этот процесс.

Интеллектуальные досуги, по мнению Лоренцо, это не праздность. Естественно, так думал не он один. Это форма интеллектуального напряжения. Лоренцо написал серьезнейший философский трактат «Сельва любви» о гармонии бытия — неба, земли, дня, ночи, весны, осени. Думаю, Микеланджело это читал. И, может быть, его аллегорические фигуры в знаменитой гробнице Медичи, потрясающие своей глубиной и символикой, навеяны трактатом Лоренцо.

Вместе с тем он умел управлять, править. Многие исследователи считают, что он железной рукой держал Флоренцию. Заговорщиков, например, повесили, но, думаю, это более или менее понятно, а вот жалоб на налоговый гнет в это время меньше, чем когда-либо. Но надо сказать, что после смерти Лоренцо все рухнет и рухнет очень быстро, через четыре года, практически мгновенно. И это значит, что все держалось благодаря его усилиям. Кстати, он построил систему параллельного управления и не вводил во флорентийский сенат своих людей, не нарушал обычая. Он создавал параллельные органы власти. Но на самом деле без его изворотливости, гибкости, дипломатического таланта, характера, склонного к компромиссам, не было бы, думаю, такого блистательного взлета Флоренции.