Знание-сила, 2007 № 10 (964)

Троцкий теоретически обосновал необходимость насилия. Разъезжая в своем знаменитом поезде по России, он постоянно писал, диктовал, выступал с речами. И надиктовал книгу «Терроризм и коммунизм». Это был ответ на одноименную книгу Карла Каутского, который резко критиковал российских большевиков. Вот что писал Троцкий: «Устрашение есть могущественное средство политики, и международной, и внутренней. Война, как и революция, основана на устрашении. Победоносная война истребляет, по общему правилу, лишь незначительную часть побежденной армии, устрашая остальных, сламывая их волю. Так же действует революция: она, убивая единицы, устрашает тысячи. В этом смысле красный террор принципиально не отличается от вооруженного восстания, прямым продолжением которого он является. «Морально» осуждать государственный террор революционного класса может лишь тот, кто принципиально отвергает на словах всякое вообще насилие, стало быть, всякую войну и всякое восстание.

Для этого нужно быть просто-напросто лицемерным квакером». И далее: «Но чем же ваша тактика отличается в таком случае от тактики царизма? — вопрошают нас попы либерализма и каутскианства. Вы этого не понимаете, святоши, но объясним. Террор царизма был направлен против пролетариата, царская жандармерия душила рабочих, боровшихся за социалистический строй. Наши чрезвычайки расстреливают помещиков, капиталистов, генералов, стремящихся восстановить капиталистический строй. Вы улавливаете этот оттенок, да? Для нас, коммунистов, его вполне достаточно».

Для того чтобы создать многомиллионную армию — к концу 1919 года армия превышала 3 миллиона человек, и к концу 1920-го — 5,5 миллиона человек, — для этого ее нужно было строить как регулярную. Этим и занимался Троцкий. И встречал весьма сильное сопротивление среди многих соратников-большевиков. Я говорю прежде всего о так называемой военной оппозиции, среди которой особенно отличалась царицынская группа. Я напомню, что Царицын был одним из важных (хотя и не столь важным, как это впоследствии изображали в сталинские времена) пунктов, за которые шли сражения красных и белых, и что Царицын защищала 10-я армия, которой командовал Клим Ворошилов. Здесь, в Царицыне, Ворошилов и сблизился со Сталиным, который приехал туда как политический руководитель. Они и некоторые другие царицынские деятели отказывались признать назначенного командующим Южным фронтом бывшего генерала Сытина. Сытина даже посадили под домашний арест. И дошло до того, что командование армии не посылало никаких данных в штаб фронта. И вот тогда Троцкий направил телеграмму — это октябрь 1918 года — в ЦК и Ленину. Цитирую: «Категорически настаиваю на отозвании Сталина. На Царицынском фронте неблагополучно, несмотря на избыток сил. Ворошилов может командовать полком, но не армией в 50 тысяч человек. Я обязал их дважды в день представлять оперативные разведывательные сводки. Если завтра не будет это выполнено, я отдам Ворошилова под суд и объявлю об этом в приказе по армии». Троцкий приехал в Царицын, был крутой разговор с Ворошиловым, который сказал, что будет исполнять лишь те приказы, которые считает правильными. Вот что отличает, собственно говоря, эту самую партизанщину от регулярной армии: он выполняет те приказы, которые считает правильными. Представьте, если это распространить на всю армию, армии не существует. Троцкий пригрозил отправить его под конвоем в Москву, и Ворошилов пообещал соблюдать дисциплину. И не сделал этого. Правда, он пошел не под суд, а в декабре 1918 года его отправили на Украину тоже чем-то командовать. А вместо Ворошилова прислали Егорова, Александра Егорова, бывшего подполковника царской армии и будущего маршала Советского Союза. Так вот, один из соратников товарищей Ворошилова и Сталина, Ефим Щаденко, собрал актив 10-й армии и показал всем погоны, заявив, что едет генштабист Егоров и с ним еще 70 офицеров Генштаба, которые готовят сдачу 10-й армии белым. Вот такие были методы политической борьбы. Это тот самый Щаденко, который впоследствии был членом Реввоенсовета Первой Конной армии и потом — начальником управления кадров Красной Армии как раз в 1937 году. Это он принимал самое активное участие в репрессиях против тех самых военных специалистов, того же Егорова, в частности, которых он люто ненавидел со всей силой «пролетарской ненависти». Хотя пролетарий он был относительный. По профессии Щаденко был портным. А что касается Ворошилова, Троцкий, наверное, правильно сказал, что Ворошилов может командовать максимум полком, даже Сталин своего друга отправил в отставку после позорной во всех отношениях Финской войны в более позднее время.

На VIII съезде партии большевиков в марте 1919 года были большие дебаты о том, как строить армию. Военная оппозиция, причем по численности она не уступала тем, кто поддерживал линию ЦК, готова была сорвать все действия Троцкого. Собственно, твердой линии ЦК тоже не было. Ленин также не очень-то жаловал военспецов и был готов избавиться от них. Остановили Ленина сугубо прагматические соображения — военспецов оказалось чересчур много, стала ясна их незаменимость. Характерна, однако, его реакция на сообщение о численности военных специалистов в Красной армии:

«Когда мне недавно т. Троцкий сообщил, что у нас в военном ведомстве число офицеров составляет несколько десятков тысяч, тогда я получил конкретное представление, в чем заключается секрет использования нашего врага...»

Конечно, главный мотив, почему не хотели военспецов, — боялись измены. Действительно, были случаи измены: в 3-й армии, по утверждениям ее политического руководства, 10 процентов офицеров перешли к противнику. Были военачальники, занимавшие крупные посты, которые перебежали к белым: полковник Носович, начальник штаба Северо-Кавказского округа, генерал Архангельский, начальник управления по командному составу Всероглавштаба, занимался тем, что посылал офицеров к Деникину. А потом и сам к нему перешел. Вся академия Генштаба в Казани перешла к белым во главе с генералом Андогским, он потом служил у Колчака. Однако изменников было все-таки гораздо меньше, чем тех, кто служил добросовестно. С другой стороны, как справедливо писал Троцкий, «у нас ссылаются нередко на измены и перебеги лиц командного состава в неприятельский лагерь. Таких перебегов было немало, главным образом, со стороны офицеров, занимавших более видные посты. Но у нас редко говорят о том, сколько загублено целых полков из-за боевой неподготовленности командного состава, из-за того, что командир полка не сумел наладить связь, не выставил заставы или полевого караула, не понял приказа или не разобрался по карте». А ведь таких красных командиров из низов, их была тьма. В итоге линия Троцкого на профессионализацию армии в том смысле, что военным делом должны заниматься профессионалы, возобладала, и благодаря этому, конечно, и состоялась Красная Армия. И именно благодаря этому красные победили белых. По-другому просто случиться не могло.