Знание-сила, 2007 № 10 (964)

Разумность такого подхода кажется очевидной, однако «кажется» — не значит «действительно является». Многие акционеры начинают продавать акции, едва они начинают расти в цене — чтобы не потерять доход, если акции начнут дешеветь. В итоге весь их портфель акций потихоньку становится низкодоходным или вовсе убыточным, что и неудивительно. Ведь прибыльные акции эти люди сами продают. Вряд ли такое решение продиктовано разумом, скорее иррациональным страхом перед потерями.

Экономически активные, формально взрослые люди раз за разом совершают действия, у которых нет рациональной причины. Каннеман и Тверски предположили, что люди по- разному относятся к перспективе выигрышей и проигрышей, субъективная ценность потерь для человека в два раза больше, чем выигрышей. Причем соотношение ценности потери и ценности выигрыша составляет 2:1, в точном соответствии с пословицей. Мало того, потери переживаются человеком настолько тяжело, что многие люди просто предпочитают их не замечать. Многие инвесторы не спешат продавать акции, котировки которых начали падать, а по мере дальнейшего падения цены акций вообще перестают интересоваться судьбой своих вложений. Казалось бы — недоходные акции надо продать, но для того, чтобы это сделать, придется сознательно признать факт потери денег. Вот с этим и возникают большие проблемы. Даже главы государств не свободны от этой формы избегания потерь. По мнению американского журналиста Джона Лерера, именно боязнь потери руководила Джоджем Бушем, когда он принимал решение о посылке в Ирак еще 20 000 американских солдат. Причем военные эксперты и генералы выступали против такого решения. Налицо чисто психологический факт — Буш боится открыто признать, что миротворческая операция оказалась неэффективной. Лучше послать еще войск, тем самым отложив окончательную оценку ситуации до лучших времен. Такая стратегия не только выглядит глупой, она такой и является, если мы, конечно, считаем президента человеком, искренне заинтересованным в максимальной эффективности управления своей страной.

И это далеко не единственный пример близорукого избегания потерь. Многие люди годами состоят в неудачных браках, работают на неустраивающих их работах, всячески гонят от себя мысль, что можно что-нибудь изменить. Для того, чтобы перестать падать в пропасть, надо ее заметить, и это оказывается главной проблемой.

Люди совершают глупости в массовом порядке. По всей видимости, дело в устройстве их мозгов — решили исследователи еще в 70-х годах, на заре изучения явления избегания потерь. Существовавшие тогда методы изучения деятельности мозга, например, электроэнцефалографический, не могли дать сколько-нибудь определенного ответа. Все изменилось после изобретения магнитно-резонансной и позитронно-эмиссионной томографии. Эти методы дают возможность изучить поступление крови к зонам активации нейронов, то есть прямо отследить, какие именно нейроны в настоящий момент «работают», передают и принимают импульсы. Можно задать испытуемому какую-нибудь задачу, поместить его в томограф и увидеть на экране компьютера, какая область мозга используется для ее решения. Ученые Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе, Крэйг Фокс, Сабрина Том и Рассел Полдрак использовали метод функционального магнитно-резонансного сканирования для решения старой задачи — какие все-таки области мозга оценивают выигрыши и проигрыши. Студентам университета раздали по 30 долларов и предложили участвовать в азартной игре, где вероятность выигрыша и проигрыша равна. Испытуемым предлагали каждый раз определиться — будут ли они играть — в зависимости от суммы выигрыша и проигрыша.

Например, будете ли вы ставить на кон 20 долларов, если проигрыш равен 30? А десяти? А если выигрыш может составить 50 долларов, а проигрыш 20? И так 250 раз, с различным соотношением размера выигрыша и проигрыша. Пока студенты думали, их мозг сканировал большой томограф Центра картирования мозга. Работающий над задачей нейрон требует больше кислорода, и вот это-то и улавливает магнитное поле сканера.

Как и ожидалось, при оценке шансов на выигрыш активизируются лобные доли мозга, область коры, ответственная за сложные целенаправленные действия. Неожиданным оказался совсем другой результат. Оказывается, при оценке возможной потери те же самые области мозга деактивируются. Чем выше размер вероятного проигрыша, тем меньше активность лобных долей. А при оценке возможного выигрыша, напротив, активность нейронов в лобных долях увеличивается. Такие области мозга, как амигдала или островковая доля большого мозга (инсула), ответственные за переживание страха и потери, при оценке возможной потери денег не активизировались вообще.

То есть страх как таковой — древнее животное чувство, помогающее выживать в ситуации физической опасности — и страх потери денег — оцениваются совсем разными мозговыми структурами. Амигдала, или миндалевидное тело, отвечает за чувство страха не только у людей. Крысы, птицы, даже рептилии — все они чувствуют страх с помощью амигдалы. Из всей этой пестрой компании новая кора — кора больших полушарий — развита только у человека, и амигдала с ней связана. Причем проводящие пути от амигдалы к коре больших полушарий гораздо короче, чем от коры — к амигдале. То есть «животный» страх быстро достигает «человеческого» мозга, а вот обратный процесс — сознательная оценка ситуации и принятие решения о наличии действительной опасности — гораздо дольше.

Животные деньгами не пользуются, у человека денежный выигрыш и проигрыш оценивается совсем другими мозговыми структурами. Полосатое тело — стриатум — и префронтальный кортекс — образуют в мозгу «центр наград», и именно он активизируется при оценке денежных выигрышей и проигрышей. Как и в случае с оценкой страха, человеческий «центр наград» состоит из двух частей — животной — стриатума — и собственно человеческой — префронтальной коры, лежащей перед лобными долями. В животной части нервный импульсы передаются с помощью нейромедиатора допамина, выделение допамина в стриатуме вызывает все, что человеку приятно. Шоколад, красивые фотографии, любимое хобби, кокаин — все они повышают уровень содержания допамина в стриатуме. Функционирование стриатума можно изучать на крысах — он у них есть, и работает так же, как у человека. С крысами можно абсолютно легально проводить опыты — приучить их к кокаину и посмотреть, что будет с рецепторами к допамину в клетках стриатума. Собственно человеческую часть центра наград — префронтальный кортекс, можно изучать только на человеке. Исследования Фокса, Том и Полдрака показали, что ожидаемый выигрыш вызывает активацию и стриатума, и префронтального кортекса. А ожидаемый проигрыш — деактивацию, причем также и того, и другого. По словам Рассела Полдрака, «в мозгу ничего не выключается при оценке проигрыша. Просто не происходит включения центра удовольствия, причем его активность угасает гораздо сильнее в случае проигрыша, чем увеличивается в случае выигрыша. Точно так же, как человеку гораздо больнее потерять 100 долларов, чем приятнее их же приобрести, мозг гораздо сильнее реагирует на потерю, чем на выигрыш».